– А если бы я попросил вас передать
письмо? – спросил он негромко, внимательно глядя на своего
приятеля-конвоира.
Тот опустил глаза.
– Оно оказалось бы у герцога
Анжуйского, – сказал он, – простите, сир.
Генрих усмехнулся.
– Что ж, это вы простите, – ответил
он, – и спасибо за предупреждение.
– Ну что вы, сир. Могу лишь обещать,
что об этом разговоре принц не узнает.
– Спасибо еще раз, – искренне
поблагодарил Генрих.
Чаще всего побеждает тот, кого не
принималивсерьез
Эразм Роттердамский
Штурм был намечен на
раннее утро. На четыре часа, когда измотанные ночным
дежурством часовые начинают клевать носом, а темнота
еще может скрыть нападающих, позволяя им незамеченными
подобраться поближе.
Генрих восседал на своей каурой
испанской кобыле и нервно зевал, ожидая сигнала к атаке. Рядом
зевал Миллер. Поблизости дежурила верная охрана Генриха.
Всю последнюю неделю город отчаянно
обстреливали из пушек, в крепостной стене уже было пробито
несколько брешей, однако, все они отлично охранялись батареями
фальконов и фальконетов. Предыдущие атаки королевской армии пока
без труда отбивались, но сегодня герцог Анжуйский,
посовещавшись с маршалом де Таванем, решил, что пришла
пора ударить по-настоящему.
– Ну что они там, уснули? – спрашивал
Генрих у капитана. – Уж скоро рассветет, а мы
всееще здесь.
– Всему свое время, –
откликнулся тот, вглядываясь в темноту. Сигналом к началу штурма
должен был послужить троекратный взмах факелом,
который,по расчетамТаваня, нельзя
было увидеть с крепости.
Наконец в
оговоренном месте что-то сверкнуло.
Генрих схватил Миллера за плечо.
– Это оно! Смотрите! – и не дожидаясь
ответа, выхватил шпагу.
– Ур-ра!
Впер-ред! – завопил Генрих что было мочи
и бросил свою лошадь в галоп.
– Тише вы! – так же
громко заорал немец, но было поздно.
Людской разум, как водится, на
поверку оказывается слабее стадного инстинкта. Увидев своего
командира, несущегося на лошади во весь опор прямо к крепости с
криками «Ура!» солдаты, уставшие бессмысленно
мерзнуть, в сотни глоток подхватили этот ликующий возглас и
всей толпой ринулись вперед. Пронесшийся
над окрестностями вопль не разбудил бы только
мертвого. Даже если защитники города раньше и не знали
о готовящемся нападении, то с этого момента все попытки скрыть
начало атаки уже не имели смысла. Штурм начался.