Впрочем, господин де Круа еще
неплох по сравнению с другими капитанами. Эти господа считают
теперь Гиень своею вотчиной оттого только, что исповедуют Новую
веру и признают сюзереном принца Конде. Они и вовсе не видят границ
дозволенного.
Ежедневно в замок По, где
расположена моя резиденция, поступают жалобы со всей провинции на
расквартированных там наемников и на местных дворян, забывших,
кажется, о благородном своем происхождении. От некоторых писем
волосы у всякого порядочного человека на голове встают дыбом.
Любимое развлечение солдат – прижигать пятки детям в католических
семьях, заставляя их родителей покупать сим «защитникам веры»
дорогие вина и свежее мясо. А ведь сейчас мирное время!
Недавно в городе Оз случился
погром, в ходе коего сожгли дома нескольких видных католиков.
Удивительно еще, что не спалили город! Когда же я направил туда
своих эмиссаров, перед ними закрыли ворота, пригрозив расправой.
Они вынуждены были убраться восвояси под крики «Смерть
папистам!».
Ваше Величество! Я не смею
оставаться наместником губернатора в провинции, где мои люди столь
малочисленны, что не могут защитить даже собственную жизнь, ибо не
желаю порочить своим бессилием славное имя Вашего
Величества.
Засим нижайше прошу принять мою
отставку с поста наместника Вашего в Гиени.
Ваш покорный слуга, Антуан де
Мерю, граф де Граммон»
Генрих задумчиво вертел в руках
бумагу. Шико говорил ему об этом, но он не хотел ничего знать.
«Эти господа считают теперь Гиень
своею вотчиной оттого только, что исповедуют Новую веру и признают
сюзереном принца Конде…». Генрих почувствовал, как изнутри горячей
волной поднимается злоба, смывая привычную усталость.
От плотного беленого листа буквально
веяло пожарищем. О, как все это было Генриху знакомо! Резня в
Васси, учиненная католиками, на которую гугеноты ответили резней в
Ниме. Потом было две войны и много, много сожженных деревень и
разграбленных городов. Затем Варфоломеевская ночь, затмившая собой
все, что было до этого.
Теперь кровавый маятник качнулся в
обратную сторону. Пока он в еще начале своего пути, но как же
быстро он набирает силу! Генрих словно воочию видел, как совсем
скоро новая волна погромов, теперь под знаменами Реформации,
накроет цветущую южную Гиень, его любимый город Нерак. А друзья
короля Наваррского, достойные и храбрые, возглавят озверевшую
толпу, избивающую детей и стариков лишь за то, что те исповедуют
иную веру. Возглавят не потому, что одобрят, а потому, что не
смогут иначе.