Решение оставалось за королем
Наваррским, и его слова Бушеванн передал почти дословно. «Мы не
позволим нашим врагам втянуть нас в новую свару! – будто бы заявил
тот. – Мы не сделаем того, чего они ждут от нас! Ибо тогда они
одним выстрелом они одержат над нами победу». Услышав это,
взбешенный принц Конде вышел вслед за Морнеем.
Читая доклад Бушеванна, королева
невесело улыбнулась. Миролюбие Колиньи было ей понятно: адмирал
давно мечтал втравить Францию в войну против Испании, чтобы помочь
голландским гугенотам во Фландрии. Он ни за что не пожертвует
своими планами ради новой усобицы[13].
Вот только сможет ли он удержать в
узде своих ретивых не в меру сторонников? Всю жизнь Екатерина
Медичи считала Колиньи злейшим своим врагом, но теперь отчаянно
просила Господа и Святую Деву ниспослать ему сил. И все же в
глубине души она не верила ни в Колиньи, ни в помощь Всевышнего. И
уж конечно, не верила словам Генриха Наваррского. Она знала, что в
кипящем котле страстей миролюбие гибнет первым, а спасется лишь
тот, кто сам не боится крови.
Сноски:
[10] Франсуа де Гиз – отец Генриха де Гиза, вождь французских
католиков.
[11] Отель де Бетизи – особняк, принадлежавший в те времена
семье Колиньи, сейчас имеет адрес Риволи, 144.
[12] Граф де Ларошфуко – Франсуа III де Ларошфуко, принц де
Марсийак, видный протестантский военачальник.
[13] О войне во Фландрии см. Исторические заметки п.8.
Само по себе ожидание
надвигающейся беды приводило многих к ситуации серьезнейшей
опасности.
Лукиан
Часы на городской ратуше отсчитали
двенадцать ударов.
Генрих Наваррский и принц Конде в
окружении десятка своих дворян возвращались в Лувр из отеля де
Бетизи. Сначала они не разговаривали, дуясь друг на друга, но
гнетущая тишина города и тяжелая неясная тревога вновь сблизили их,
заставив забыть об обидах.
– Надеюсь, вы с господином адмиралом
знаете, что делаете, – заметил принц, возвращаясь к прерванному
спору, который волновал их обоих.
Генрих, откровенно говоря, тоже
надеялся на это. Сегодня он услышал от Колиньи то, что хотел
услышать. Колиньи хорошо знал Карла, обладал большим влиянием на
него, и если адмирал был уверен, что король на их стороне, значит,
так и есть. Значит, Генрих все рассчитал правильно. Поддержка
Колиньи, его готовность взять на себя тяжелые переговоры позволяли
Генриху вздохнуть с облегчением. Ведь Колиньи… это Колиньи.
Именно он всегда принимал самые сложные решения.