Правда, и он не отпускал от себя
свиту из дюжины верных людей, Жан де Лаварден, виконт де Комменж,
Гаро, Сегюр, д'Арманьяк, Миоссенн и другие дворяне не отходили от
него ни на шаг. Многие заметили, что раньше он вел себя
проще.
– Если бы я родился королем большого
королевства и был так же высок и статен, как его величество, меня
бы почитали и без свиты, – шутил он, – но поскольку я всего лишь
король Наварры да к тому же не вышел ростом, приходится носить
каблуки и окружать себя придворными.
Впрочем, шутки теперь не очень
помогали разрядить обстановку.
***
Генрих ужасно устал от скрытого
напряжения последних дней. Встречаясь взглядом с Катрин, он видел,
страх в ее глазах, и страх этот усиливал его собственную тревогу.
Генрих думал, что надо бы подбодрить сестру, однако не знал чем.
Она ждала от него уверенности, но с каждым часом он и сам все
больше сомневался в своем решении. Лишь упорство Колиньи еще
заставляло его придерживаться избранного пути.
– Мне страшно… – тихо сказала Катрин,
когда они наконец остались одни.
Генрих молчал. Ярко горел огонь в
камине; они стояли вдвоем в круге света, отделявшего их от
окружающего мрака и от всего мира.
– Давай уедем, – попросила Катрин,
прижавшись к нему и положив голову ему на плечо, – вернемся домой,
в Беарн. Там сейчас спеют дыни и виноград, а таких персиков, какие
там растут вдоль дорог, здесь не подают даже на королевских пирах.
Ну что тебе стоит, Генрих! Увезем с собой твою жену. Что нам делать
в этом городе? В этом каменном мешке?!
От знал, что от него пахнет вином и
чужими духами, но она все равно жалась к нему в поисках защиты.
После смерти матери у них на всем белом свете не осталось никого,
кроме друг друга. Генрих нежно погладил ее по волосам.
– Конечно, мы скоро уедем, Кати.
Когда мы вернемся домой, будет еще тепло, и ты успеешь поесть
персиков.
– Обещай мне! – потребовала она.
– Обещаю, – ответил Генрих.
Посовещавшись со своим верным
камердинером д’Арманьяком, Генрих решил все же не оставлять Катрин
в Лувре, а отправить ее в парижский особняк, находившийся под
надежной охраной солдат господина де Телиньи. Самому же ему
предстояло провести эту ночь во дворце. Сорок дворян-гугенотов
должны были дежурить в его покоях. Сохранять невозмутимость
становилось все труднее.
Французы спятили, им отказали
разом