Генрих не обратил внимания на
последний выпад. За свою корону он опасался менее всего, ибо короли
Франции всегда признавали независимость Наварры, пользуясь ею в
переговорах с испанцами. Даже когда королевские войска заняли
Беарн, на ленные права семьи д’Альбрэ никто не покушался.
Много хуже было другое. Генрих
отлично знал Монлюка. Этот злобный старикан уже хозяйничал в Гиени
несколько лет назад, и его до сих пор там вспоминали с
содроганием.
Отдать свои родные горы на поругание
этому мяснику, чтобы к его возвращению (а Генрих не сомневался, что
когда-нибудь вернется) там живого места не осталось?! Ни за какие
выгоды Генрих не хотел этого делать. Слишком свежи были
воспоминания о пепелищах на месте деревень и виселицах вдоль дорог,
которыми сей «достойный слуга короля» наградил Пуату и Гиень.
– Не сомневаюсь, что король уже
подписал приказ, – заметил Генрих и замер в ожидании ответа.
Гиз смерил его внимательным
взглядом.
– Хм… ты прав… пока не подписал. Но
скоро подпишет, не сомневайся.
***
– О, Карл не хочет этого, –
задумчиво сказала Маргарита в ответ на вопрос мужа. – С самой
Варфоломеевской ночи его мучают кошмары. Но Карл – король Франции,
и он не хозяин себе.
– Но ведь Гиень покорна королю! –
возразил Генрих. – Наварра тоже выполняет Сен-Жерменский
договор!
Марго покачала головой, с
состраданием глядя на него.
– Позорный договор, по мнению
матушки и большинства придворных, – заметила она. – Никто не верит
в покорность южных земель… Да и Наварра… Ведь она всегда
поддерживала мятежников. О, Генрих! Я знаю, вам больно слышать это,
но многие при дворе считают, что нет времени лучше для
окончательной победы над гугенотами… Простите… но вы хотели знать
правду.
– Кто считает? – Генрих впился
глазами в ее лицо.
– Многие, – пожала плечами
Маргарита, – матушка, господин де Гиз, господа де Невер и де
Тавань… да почти все, кто обладает влиянием. Но не Карл. Он
сомневается. Быть может, вам удастся убедить его.
Генрих не знал, что делать. Он
понимал, что любое его действие, любое неосторожно сказанное слово
может навредить, лишь подтолкнув Карла к тому решению, которое он
пока не принял.
«Никто не верит в покорность южных
земель, а Наварра всегда поддерживала мятежников» – сказала Марго,
и она была права. Причина надвигающегося бедствия состояла именно в
этом. Эта нехитрая мысль засела в его голове, как ключ к решению.
Другого ключа Генрих не имел.