«Мальчики на побегушках» козырнули, а
я повернулся к телу. Достал из внутреннего кармана футляр, с
которым никогда не расставался, вынул длинную прозрачную колбу с
зачарованной водой и пинцет. Отметил, что полных колб осталось
удручающе мало. В Болотном краю довелось потратить больше, чем я
думал. Надо бы наведаться на кафедру алхимии, пополнить запасы,
иначе рискую остаться беспомощным в самый ответственный момент.
Пришлось всё же пожертвовать штанами
и встать на колени. Иначе засохшие брызги крови уже не разглядишь.
Между камнями брусчатки притаились багровые песчинки. Они-то мне и
нужны. На трупе, конечно, крови было значительно больше, и
наклоняться бы так низко не пришлось, да только пользы мне от неё
никакой. Мертвая кровь ничего не расскажет, а вот брызги, что
летели из умирающего, но ещё живого тела, самое то. Эти крошки
раскроют мне свои секреты, не будь я магом-припоем. Подцепив
песчинки пинцетом, я бросил их в колбу, прикрыл растерзанного
франтика мешковиной и поднялся. Потом испытаю на себе последние
минуты жизни жертвы, такая уж у меня работа. Да вот только и так
есть подозрение, что за "жрун" хозяйничает в городе, но лучше бы я
ошибался. Подобные раны уже встречались мне, правда не в Кипеллене
и даже не в пределах Растии.
Из
рассказа Аланы де Керси,
младшего книгопродавца книжной лавки «У
Моста»
Панический страх накатывал каждый
раз, когда порог лавки переступал Бальтазар Вильк. А поскольку, он
наш постоянный клиент, провалиться под землю мне хотелось с
завидной регулярностью. До городской Ночной стражи пан Вильк
преподавал на магическом отделении Школы Высших Искусств. Студенты
его боготворили, а студентки томно закатывали глаза и изобретали
очередное приворотное зелье. Я же — боялась до колик в желудке.
Из-за меня шесть лет назад Вильк чуть не лишился ноги, вылетел с
кафедры боевой магии и потерял возможность её возглавить. Пан
Бальтазар оказался злопамятен, и красочно описал, что сделает с
виновником всего вышеперечисленного.
Перед глазами на секунду встала узкая
палата в лазарете Четырех Пресветлых насквозь пропахшая кровью и
зельями. Я пробралась туда, наплевав на запрет Учителя не соваться
к израненному магу; чтобы исправить случившееся по моей вине
несчастье. Вильк, дурной от потери крови, накачанный обезболивающим
и противоядиями так, что едва из ушей не текло, меня чуть по стенке
не размазал. Все эти годы я тешила себя надеждой, что он толком не
запомнил моего лица, и каждый раз икала от ужаса, страшась
разоблачения. Вот уже два месяца от Вилька не было ни слуху ни
духу, и я, признаться, расслабилась. Но сегодня госпожа удача
решила, что хорошего помаленьку — и на пороге, звякнув дверным
колокольчиком, вновь появился Бальтазар Вильк.