– Черви, случайно, не превращают в
крысу? – задал я мучивший меня вопрос.
– Нет.
Коридор тянулся бесконечно. Морраты
не попадались, хотя из боковых ответвлений порой доносились шорохи.
Алмаз не реагировал, поглощённый выслеживанием громадины. Я
частенько оглядывался, чтобы удостовериться в отсутствии
преследования. Спустя приблизительно час непрерывного бега со свода
закапала вода, а земля потемнела и стала мягче. Следы расплывались
в крупных лужах, ручей расширился, заняв три четверти ширины
коридора. Мокрая земля обнимала ступни, затрудняя движения.
Ещё минут через двадцать впереди
замаячило пятнышко света. Я воспрянул духом, радуясь перспективе
покинуть жуткое подземелье, и зашагал активнее. Кланлид, наоборот,
замедлился и выставил руку, останавливая меня.
Будь на месте крыс неплохой тактик,
он организовал бы засаду на выходе. Нашпиговал бы тоннели ловушками
и давно завалил вторгшихся пришельцев в прямом смысле слова,
устроив обвал. Но подземелья пустовали. Хвостоломы ушли к
Зиккурату. Вожак взял почти всех, может, оставил молодняк и
калек.
Передвигаться стало удобнее. Ручей
растёкся по боковым тоннелям, под ногами больше не хлюпало, лишь
нервировала белесая и радужная слизь повсюду.
– Прорываемся наружу, – прошептал
Алмаз и ринулся к заполненному небесной синевой и редкими облаками
проёму.
Кланлид нырнул в небо и пропал, его
быстрые шаги стихли.
Пробежав последние метры, я выскочил
из дыры в земле. Никогда бы не подумал, что соскучусь по злому
холодному ветру и слепящему солнечному свету. Окрылённый, не сразу
увидел Алмаза посреди моря раздувшихся крысиных туш. Над генералом
возвышались скалами четверо сгорбленных, вставших на задние лапы
великанов морратов. Вот они, командиры, подлинные Хвостоломы. От
шерсти остались пучки, из многочисленных трещин на огрубевшей коже
сочился гной. На уродливые головы и лапы крысы нацепили куски
металлических доспехов, костлявые пальцы унизали браслетами, на
заточенных когтях сидели кольца. Все четверо носили ожерелья – из
золота, серебра, с самоцветами и без.
И всё же командиры крысюков казались
карликами по сравнению с жирной, покрытой язвами тушей повелителя.
Чудовище следило издали за разворачивающимся боем, увешанное
ожерельями из позолоченных и посеребрённых черепов разных существ.
Сверкали, ловя солнечные лучи, рубины и изумруды в переливающейся
всеми цветами радуги костяной короне.