Под утро тошнота начала понемногу
сдавать позиции, появилась возможность «безнаказанно» перевернуться
на бок. Потолок расцвёл бликами, знаменуя восхождение дневного
светила, чьи лучи прошили «палату» через щели меж занавесями и
узенькие оконца-бойницы. Подул свежий воздух, выгнав угнездившиеся
запахи и очищая сознание от картин битвы.
Виктор Георгиевич явился после
помощника, сменившего мне повязку и смазавшего уши лекарством.
Придирчиво осмотрев, продемонстрировал дощечку с написанным
вопросом: «Как самочувствие?» Я, пытаясь правильно произносить
слова, честно пожаловался на дурные сны, мешающие выспаться,
спонтанные боли. Было непривычно и пугающе не слышать собственный
голос. Лекарь покивал и написал мелом на дощечке, предварительно
тряпкой стерев вопрос: «Вожак стаи морратов воздействовал на вас
при помощи магии разума и звуковой атаки. Слух вернётся,
головокружение и боль пройдут. Я дам вам обеззараживающую мазь,
будете смазывать уши ежедневно, и успокоительное, принимайте по
чайной ложке перед сном. Окончательно мы снимем повязки
завтра-послезавтра. Попробуйте встать».
Я приподнялся на локтях. «Палата»
крутанулась, тошнота подкатила к нёбу. Стоило замереть, и всё стало
на свои места, тошнота исчезла. Не так уж плохи мои дела, день
другой проваляюсь, и смогу нормально ходить.
«На неделю вам запрещены физические
нагрузки, – написал лекарь, показывая дощечку. – Я скажу о вас
Ренату Султановичу, это наш библиотекарь. Он нуждается в толковом
ассистенте. Поможете ему в книгохранилище до вашего выздоровления,
а он познакомит вас с историей Зиккурата и географией Кладерата.
Согласны?»
Мне предлагают испить из кладезя
знаний, и чтоб я отказался? Ответив, я покосился на соседа и
вопросительно взглянул на лекаря. Виктор Георгиевич быстренько
вывел мелом: «Перерождённый. Не обращайте внимания. Он не слышит,
не видит и не способен двигаться в течение нескольких дней после
восстановления тела у костра. Разум возвращается к таким людям
неохотно».
Верно прочитав недоумение на моей
небритой физиономии, лекарь стёр запись тряпкой и написал: «Бывают
исключения».
Я решил в будущем расспросить об этих
«исключениях» – с кем происходят, как часто, при каких условиях?
Виктор Георгиевич нынче занят, да и глухому общаться трудно. Язык
жестов мне неизвестен по большей части.