Лекарь ушёл, и вскоре его помощник
привёз на железной тележке подносы с едой. Кормили нас супом на
мясном бульоне. Я накрошил себе в глиняную миску кусок черствой
лепёшки, какой-никакой, а хлеб. Перерождённого просто поили. Один
санитар придерживал голову бедняги, другой вливал в рот по ложке
супа. Негусто и питательно. Закончив, разносчик пищи с тележкой
скрылся за занавесями. Его напарник задержался поменять нам ночные
горшки.
Я провалялся всё утро, размышляя над
перерождением. Мой лежачий сосед погиб, защищая Зиккурат от
морратов. Дня два минуло со штурма городка, а он еле подавал
признаки жизни. Становилось ясно, почему вместо того, чтобы дать
умереть, лекари боролись за каждого клановца. Восстановление
занимает много времени, накладывает дебафы, вероятно, влияет на
психику и не только. Выгоднее вылечить раненого, чем выхаживать
овощ. Оно и быстрее получается, и человек при крайней необходимости
встанет на защиту колонии, чего не сделает перерождённый.
Разработчики недоработали процесс
воскрешения, отсюда проблемы. Кто их знает, может, человеческий
мозг при игровой смерти на самом деле отключается, приходится
реанимировать, и это чревато осложнениями.
Вывод: умирать весьма нежелательно.
Эх, поскорее бы вернулся слух, очень надо обсудить этот вопрос с
Виктором Георгиевичем. Мужик он толковый, свидетель множества
перерождений. У него должно быть мнение на сей счёт.
Успокоительное возымело действие, и
ночью ничего не снилось. Я провалился в сон и проснулся утром от
того, что меня кто-то тормошил. Открыв глаза, увидел склонившегося
лекаря. Утренний осмотр выдался коротким. Восстановление слуха и
духовного тела, как выразился Виктор Георгиевич, шло отлично,
дальнейшее пребывание в госпитале не требовалось. Помощник –
медбрат, получается – вынес мне постиранную рубаху, обыкновенные
суконные штаны и башмаки. Рваный плащ пустили на обмотки раненым,
обувь, бывшую на мне в день битвы, сожгли от греха, больно много на
подошвах могло остаться гадости из подземелий, от устойчивых к
неблагоприятной среде яиц паразитов до токсичного яда. Я
приветствовал решение лекарей, вдыхая аромат свежей, целой одежды.
Простенькая, зато чистая. Доспехи и оружие, кстати, вернули на
склад, и представлял я по выходе из госпиталя бездомного и нищего
новичка. Ржавого кинжала, и то пожалели. Вступать в клан не
агитировали, в степь не выбрасывали, и ладно. Эту неприятность мы
переживём.