Нары напоминали виденные мною на старых фото и кадрах хроники из
нацистских концлагерей. Сооружённые из грубосколоченных досок,
располагались они в два уровня, а при желании можно было ютиться и
под нарами, прямо на дощатом полу, для удобства кинув под пузо или
спину телогрейку. Впрочем, такая участь светила лишь опущенным и
прочим провинившимся неудачникам.
Чёрная масть и блатари тут же заняли дальний угол. Я осмотрелся
и вскарабкался на верхние нары в центре барака, особо не заботясь о
соседях. Главное, что не внизу спать. Наверху оно завсегда теплее,
поскольку тёплый воздух легче холодного. Опять же, многие зека
страдают расстройством мочевого пузыря, и если такой болезный
окажется над тобой, то мало приятного, если среди ночи на тебя
вдруг польёт. А то, что снизу поднимаются и выхлопные газы – на
такую мелочь можно не обращать внимания.
Как раз прозвучала команда: «Отбой», и я, запрыгнув на свои
верхние нары, тут же забылся глубоким сном.
[1]Чибью — населенный пункт,
основанный 21 августа 1929 года как лагерный пункт и названный по
имени реки Чибью. В 1939 году переименован в Ухту.
Утро началось с вопля шныря: «Отряд, подъем!» Шнырём, то есть
дневальным по отряду, ещё с вечера назначили недалекого
запорожского крестьянина Митяя Жадуна – довольно щуплого малого лет
двадцати пяти от роду и на вид слегка глуповатого. Или
простоватого, это как поглядеть.
— Слышь, пердильник, хорош порожняк гнать, побатонить не даёшь,
— огрызнулся спавший через проход от меня Федька Клык, всё же
нехотя выбираясь из-под относительно тёплого одеяла.
Мда, свежо, если честно. Тепло было только в радиусе нескольких
метров от весело гудевшей огнем печки-буржуйки, притулившейся в
начале коридора у входной двери. Рядом была сложена явно
уменьшившаяся по сравнению с вечером кучка дров. Отопление, как я
понимаю, тоже на совести дневального. Как-то я вчера пропустил
момент с выбором Митяя на эту должность. Он что же, всю ночь за
печкой присматривал, полешки подкидывал?
Однако, как бы там ни было, о централизованном отоплении здесь
явно не имеют представления. Эх, сейчас бы зарядочку хорошую для
сугрева, а потом жахнуть полулитровый стакан круто заваренного чая
на целебных травах!
Почти все уже на ногах. Хотя вон Витёк под своей шконкой так
крепко дрыхнет, что один из блатных поднимает его пинком сапога в
бок. Витёк с перепугу подпрыгивает и под смех сидельцев бьется
кумполом о дощатый настил нар первого яруса.