Хорошо так прилетело, в глазах тут же потемнело, и мне уже стало
не до угрызений совести. Затем я ощутил себя вновь лежащим на
холодном полу, а мои многострадальные бока в это время отбивали
чьи-то сапоги. Я лишь постарался принять позу младенца, чтобы хоть
как-то снизить эффективность ударов.
— Ладно, хватит, а то сдохнет прямо здесь, – услышал я голос
Фриновского. — Сорокин, встать!
Я, пошатываясь, кое-как принят вертикальное положение, вытирая
рукавом футболки сочащуюся носом кровь. Неплохо меня обработали,
неплохо… Кажется, ещё и по зубам досталось. Вроде не выбили, но
надо будет задним числом произвести ревизию.
— Давай его в камеру, и будешь мне лично докладывать, как идет
следствие, — обернулся Фриновский к Шляхману.
Последний отдал команду, и меня, нетвердо стоявшего на ногах,
отконвоировали в камеру. Голова кружилась, мутило, и что
хотелось в этот момент только одного – чтобы сознание отключилось и
не возвращалось как минимум в течение ближайших десяти часов. Но,
как назло, в забытье впадать я не спешил.
Тем временем чьи-то заботливые руки уложили меня на шконку,
кто-то стал протирать влажной тряпкой кровоточащие раны, а в общем
бубнеже я разобрал голос комбрига Кржижановского:
— Нельзя же так с человеком, пусть даже он и подозревается в
шпионаже или вредительстве. Есть же закон!
— Ага, закон-то что дышло, как поворотил – так и вышло, — это
уже Костыль вроде бы прорезался.
Блин, и на спине лежать больно, и на животе, и на боку. Слева,
кажется, пара ребер дали трещину — при глубоком вдохе болело
немилосердно. Надеюсь, хоть не сломаны. Языком повозил во рту… Один
нижний зуб чуть качается, остальные вроде ещё крепко держатся. Ну
хоть спасибо, что без зубов не оставили, причем не вставных, а всё
ещё своих. Гигиене полости рта я с детства уделял особое внимание,
даже в чеченскую командировку не расставался с зубной щеткой и
зубочистками. Причем, по примеру некоторых голливудских персонажей,
постоянно перекатывал одну зубочистку во рту. Второй день без
зубной щетки меня немного смущал, и ещё неизвестно, когда она
вообще у меня появится, хотя по сравнению с той переделкой, в какую
я угодил, это было сущим пустяком.
— Ну че, инструктор, отмахался? — снова Костыль. — Теперь ты в
моей власти. Щас подумаем, как тебя лучше попользовать…