– Погоди. – Ратибор сдвинул косматые седые брови. – То не
тебе решать. Князь сам рассудит, что ему с твоим конунгом делать –
принять, али прочь выгнать.
– Негоже нас гнать. – Я покачал головой. – Рагнаг Бьернсон
Саврошке каменецкому – кровный враг. Ужели не подружимся?
– Добро бы то было. – Ратибор, похоже, наконец-то проникся
ко мне чем-то отдаленно похожим на симпатию. – Поглядел я на твоих
молодцев – славная дружина. А если про тебя Златка не врет – сам
Перун князю нового волхва пожаловал, Молчаму старому на замену. Да
только…
– Здравствуй, Ратибор Тимофеич. Что же за гостей ко мне ты
привел? Разве не сказано тебе было свеев поганых смертным боем
бить, ежели на землю вышеградскую ступить посмеют?
Голос из-за строя щитов звучал совсем негромко – но все
услышали. И проняло – даже Ратибор на мгновение замедлил шаг, будто
споткнувшись. А уж в глазах Рагнара появилась такая тоска, которой
я не видел с того самого дня, как мы покинули Барекстад. Не рады
нам здесь, ох не рады… Но что поделаешь. Твой выход, Видящий.
– Здравствуй, Мстислав Радимич. – Я выступил вперед, нарушая
и субординацию, и все мыслимые местные обычаи. – Не вели казнить,
княже, вели слово молвить.
Князь Мстислав: задание
выполнено!
Вы получаете 3000 очков
опыта.
– Ты кто таков будешь?
Строй щитов заколыхался и расступился, и навстречу мне вышел
сам князь Мстислав. То ли у «Гардарики» закончились типажи, то ли
кто-то из славных воителей севера давным-давно пошалил с девчонкой
из склафов – правитель Вышеграда оказался чуть ли не копией
Рагнара. Со спины и в одинаковых доспехах их не различила бы и
родная мать. Даже лица похожи – только Мстислав успел загореть за
лето чуть ли дочерна. Возраста они были примерно одного, может,
князь даже чуть помоложе – судя по рассказам Третьяка, Златы и
Ратибора – но смотрелся он куда старше своих лет. То ли из-за
преждевременной седины, уже кое-где поблескивавшей в чуть вьющихся
русых волосах до плеч, то ли из-за шрама. Рагнару тоже приходилось
сражаться во многих битвах, но Тор-защитник ни разу не позволил
вражескому клинку коснуться его лица. А вот Мстиславу с
божественными покровителями повезло меньше. Когда-то давно острие
то ли меча, то ли копья оставило на щеке князя след. Ровный белесый
рубец прорезал смуглую кожу от левой брови до уголка рта и терялся
в короткой бороде. Глаз чудом уцелел – похоже, смертоносная сталь
прошла по касательной, скользнув по краю щита или шлему. Шрам
ничуть не уродовал Мстислава, но суровости определенно добавлял.
Князь выглядел опытным воином – но не солдафоном вроде того же
Ратибора. Ему явно приходилось видеть немало битв – и не все из них
он выиграл мечом. Серо-стальные глаза просвечивали меня не хуже
рентгена. Да уж, серьезный князь в Вышеграде. И не дурак, ой, не
дурак… Такой уж точно не станет казнить без разбора, но и шутить с
ним не стоит.