– А я расколдуюсь и сама
превращу вас в мышку! – после секундного замешательства
выпалила девочка, подскакивая на моем животе, как пружина.
Бесподобные ощущения.
– Ребенок, дай тете ведьме
поспать! – простонала я, натягивая одеяло на голову.
– А разве ведьмы спят?
– Спят. Когда им не мешают.
– Преврати меня в мышку! Я хочу
жить в норке!
Я отчаялась заснуть и села, откинув
одеяло вместе с Линкой.
– Мама спит еще?
– Ага. Разбудить?!
– Не надо, – торопливо
сказала я, протягивая руку за висящей на стуле одеждой. –
Одевайся, простудишься.
– Не простудюсь! –
убежденно заверила меня девочка. – А ваша лошадка не
простудится?
– Смолка? Нет, она мороза не
боится, у нее шубка теплая. Хочешь, пойдем ее проведаем?
– Хочу. А она к нам спустится
или мы к ней полетим?
– Что? – Я выглянула в
окно.
Смолка, словно почувствовав мой
взгляд, повернула морду в нашу сторону и хрипло заржала.
– Вот леший… – выругалась я.
– Где?
– Что – «где»?
– Леший! – уточнила Линка,
натягивая штанишки явно задом наперед, так что вытертые пузыри над
коленками оказались под ними.
– Испугался меня и убежал.
Пошли.
На улице шел снег, мелкий и редкий.
Порывистый ветер обращал его в тонкие иглы, впивавшиеся в лицо.
Линка в своем коротком сером полушубке походила на упитанного
зайца, пропустившего осеннюю линьку.
Прикрыв глаза рукой, я долго
разглядывала лошадь, застывшую на ветке подобно испуганной черной
кошке.
– Смолка, иди сюда!.. –
наконец вымолвила я, пропустив кучу непечатных слов
до и еще больше – после этого краткого обращения к неразумной
скотине.
Лошадь печально смотрела вниз, моргая
облепленными снегом ресницами.
– Слазь, дурочка, замерзнешь
ведь! – смягчилась я.
Смолка вздрогнула всем телом и тихо,
мелодично заржала, словно жалуясь на неведомого обидчика.
– Ну и что мне с тобой
делать? – вслух подумала я.
– Давай ее спилим! –
немедленно предложила Линка. – Я знаю, где у мамы пила стоит,
только она без ручки и тупая!
Я содрогнулась, представив, как
«обрадуется» здешний староста, увидев вековой дуб, реликт и
гордость деревни, лежащим посреди густо усыпанной опилками
площади.
– Пожалуй, мы прибережем этот
радикальный метод на самый крайний случай. Смолка, спускайся! У
меня есть что‑то вкусненькое!
Я сделала вид, что достаю из кармана
кулак с зажатым в нем лакомством.
Лошадь заинтересованно вытянула шею,
раздула ноздри.