…к суслу я не стала
принюхиваться…
Колот, Бровыка и незнакомый лысый
мужик угрюмо осматривали цех. К моему стыду и их чести, они не
упрекнули меня ни единым словом, колким намеком или укоризненным
взглядом, только горестно покачали головами, оценивая нанесенный
пивоварению ущерб.
– Ну что ж… – прервал
затянувшееся молчание Бровыка. – Значит, надобно еще ночку
покараулить, коль на сей раз не вышло…
Я потерянно кивнула:
– Всенепременно. Надо будет – и
две покараулю. И три. Сколько потребуется.
– Да не переживайте вы так,
госпожа ведьма, – попытался приободрить меня Колот. – Не
впервой. Пойдемте лучше пива выпьем – глядишь, полегчает…
В этот момент башня из горшков с
закваской рухнула к нашим ногам, кислая волна хлынула вдоль стен к
дверям.
Я упрямо стиснула губы, покачала
головой:
– Нет уж, благодарствуйте.
Покамест воздержусь.
Колот понимающе кивнул:
– Тогда, может, в корчме со мной
откушать изволите? У меня‑то с утра во рту тоже маковой росинки не
было, сразу сюда поспешил. А на голодный желудок оно не то что
шкодника – котенка не изловишь.
Откушать я согласилась, и мы с
Колотом пошли в корчму. Бровыка и его лысый заместитель остались
руководить бригадой полусонных мужиков с мятыми, испитыми лицами,
стянувшихся к заводику ко времени открытия – судя по всему,
дегустаторов продукции с многолетним стажем.
* * *
За едой мы разговорились. Оказалось,
в изготовлении пива принимают участие два заводика – один находится
в трех верстах отсюда, в деревеньке Козья Тропка – там проращивают
ячмень, потом выжаривают, отделяют ростки, а все остальное
перемалывают на сусло, которое везут в Варокчу, где, собственно, и
варят пиво. Помимо того Козья Тропка славится своими ячменными
полями, пасеками и плантациями хмеля.
Заводик в Козьей Тропке принадлежал
Колоту, варокчанский – Бровыке. Узнав о шкоднике, Колот сразу же
помчался в Варокчу, чтобы глянуть, не сможет ли он чем помочь
брату, но тот уже обрел свое спасение в лице прелестной, милой,
доброй волшебницы (тут я смущенно закашлялась и перевела разговор
на другую тему – поблагодарила за завтрак и попросила проводить
меня до заводика).
На трезвую голову я решительно не
узнавала помещения, в котором скоротала ночь. Попросту говоря,
заводик представлял собой огромный сарай без чердачного перекрытия,
уставленный котлами, в которых варили пиво. Подваренный и
перебродивший полуфабрикат разливали по бочкам и их скатывали в
холодные погреба для двух‑, трехмесячной выдержки. Вдоль стен на
треть их высоты громоздились мешки с хмелем и молотым ячменем.