Дракен подошел вплотную к умирающему
хармшарку. Тот из последних сил попытался нанести удар. Но уже не
смог. Коль выстрелил в упор. Стрела ( на этот раз со стальным
зазубренным наконечником) на три ладони вошла в черную спину.
Господин Имирова моря начал медленно погружаться. Мертвый хармшарк
тонет, уходит вниз, чтобы служить своему богу. Если вагар не
позаботится о своей добыче.
Два моряка спрыгнули за борт, в ледяную воду,
быстро подвели петлю под брюхо акулы и еще быстрее взобрались
обратно на дракен.
—
Коль, — громко произнес Мёльни. — Я утраиваю твою долю!
Команда “Ловца” поддержала его дружным
рыком.
—
Младший, — сказал кормчий Олафсону. — Доставай бочонок. Мы
заработали!
Мертвый хармшарк, принайтованный к борту,
покачивался на волнах. Каждый из моряков стал богаче на шесть
полных горстей золота. Если не больше. О Снайги Эйриксоне,
отошедшем в Нижний мир, не вспоминали. О нем вспомнят на берегу,
когда будут делить добычу. Семье Снайги отойдет двойная доля, и
Мёльни лично вручит золото вдове. Таков обычай.
------------------------------------------------
До
Гарда “Ловец” добирался полных четверо суток. Из-за хармшарковой
туши дракен терял половину хода. Не будь "Ловец" так близко от
дома, Мёльни пристал бы к берегу и разделал добычу, взяв лишь
драгоценный бивень и шкуру, которая тоже стоит немалых денег. Но
какое искушение показать
гиганта-хармшарка целиком! Да еще со
стрелой в хвостовом стебле! О таком впору песнь слагать.
Скалы раздвинулись, открыв узкое горло
фиорда. Мёльни отобрал кормило у Ульфа, сел править сам. Не то чтоб
Ульф был способен посадить дракен на скалу (фарватер любой из
моряков знал отлично), но именно кормчему подобает ввести судно в
порт.
Гардский фиорд — длинный. Пока шли —
встретили четыре корабля. Военный из северной эскадры, двух купцов
и вагарский дракен, такой же охотник, как “Ловец”. Команда Мёльни
сияла: на встречных судах у ближнего борта собиралась толпа:
глазели на хармшарка. То ли еще будет, когда “Ловец” войдет в
порт...
И
тут знакомое тревожное предчувствие вновь охватило Мёльни. Он
невольно взглянул вверх. Там, однако, было небо, а не каменный
потолок. А скалы фиорда стояли незыблемо. Рядом беспокойно
задвигался Ульф. Любой вагар чует гнев Потрясателя Тверди, бога
Земель и Вод. Чует задолго до толчка и успевает покинуть опасное
место. Но сейчас было что-то другое. И откуда грозила опасность,
Мёльни определить не мог. Поэтому он просто продолжал вести дракен
в глубь фиорда.