Александр Мазин
Дракон Конга.
Летопись
перваяСпящий
дракон
Солдат, солдат, глотни
вина
Во славу всех богов!
Да будет кровь твоя
красна,
Красней, чем у
врагов!
Глотни, солдат, и дай глотнуть
И мне, солдат, — за
нас!
Сегодня топчут пыльный
путь,
А завтра топчут нас!
Глотни, солдат, вкус у
вина,
Всегда, солдат,
хорош.
А кровь тем больше
солона,
Чем больше ее льешь.
Чтоб ты, солдат, приятней
пах,
Ты пей, солдат, и
пой!
А девки в южных городах
--
Толпой, солдат,
толпой!
У нас, солдат, Судьба
одна.
Молись, солдат,
Судьбе!
Чтоб фляга ввек была
полна,
Чтоб руки — при
тебе!
Придут другие
времена,
А ты солдат — живой!
Глотни, солдат, глотни
вина!
Домой, солдат,
домой!
Вино, солдат, — жена и
брат:
Глотни — и ты
согрет.
А дом, солдат...
Придешь,
солдат,
А дома-то и нет.
Солдат, солдат, глотни
вина
Во славу всех богов!
Да будет кровь твоя
красна,
Красней, чем у
врагов!
Конгская
песня
ПРОЛОГ
Стылая вода с шипением сбегала вдоль черных
бортов дракена. Холодное северное солнце, почти касавшееся алмазных
пиков Ледяних гор, било в глаза кормчему Мёльни, отчего глаза его
совсем спрятались в морщинах выдубленного морской солью лица.
Мёльни был вагар из народа вагаров Севера. Выпрямившись во весь
рост, он макушкой не достал бы и до середины груди обычного
человека. Но храбрость вагаров не уступала высотой Ледяным
горам.
По
правому борту дракена сияли белизной Ледяные горы, слева ветер
морщил седую шкуру Имирова моря. Дракен “Ловец” возвращался в
Гард.
В
этот сезон удача глядела мимо желтого паруса “Ловца”. Два крохотных
бивня, из которых даже сносных кинжалов не выточишь, да еще один,
чуть побольше, застрявший в днище -- из-за него Мёльни приходилось
все время закладывать кормило вправо. Три месяца в море — и почти
ничего. А все потому, что старший Улефсон надумал жениться и
остался на берегу. А брат его… всем бы хорош, но нет у парня
магического дара чуять хармшарка за дюжину полетов
стрелы.
—
Коль, — позвал Мёльни своего помощника, — забрось
приманку.
Помощник кормчего, на три четверти — вагар,
на четверть — рус, а потому на голову выше Мёльни, сидел на скамье
у правого борта и алмазной пастой счищал наплывы с маленького, не
длиннее ладони, хармшаркова бивня. Чтобы выточить из бивня кинжал
потребуется полгода упорного труда. Только алмазу уступает
твердостью бивень северной акулы. Зато никакое металлическое
оружие, даже знаменитый узорный клинок, даже работы самих вагаров,
не сравнится с белым узким лезвием из бивня хармшарка.
