Кто-то завопил, кто-то споткнулся, покатился по
соломе; кто-то уже тыкал пикой в грудь первой из серых тварей;
рыцарь Конрад отмахивался мечом от бьющегося под потолком гиббета,
запустил за пазуху левую руку и что-то там лихорадочно
искал.
Этиа истошно визжала, пытаясь спрятаться за
некроманта.
— Некрос! — сержант Артеур швырнул тому глефу. — Ах
ты ж тварь какая!..
И сделал выпад пикой.
Острие пробило насквозь грудину одного из серых
чудищ, гротескных подобий человека: головы — почти идеальные шары,
руки до земли, ноги изгибаются в двух местах, словно у фавнов или
сатиров. Страшно худы, измождены, сероватая кожа обтягивает рёбра и
чресла. Пасти распахиваются — словно открывается крышка у
горшка.
— Конрад! — крикнул некромант, ловя на лету
отполированное древко, несмотря на кандалы. — Это dauðbarn verur,
смерть-дети!.. Ключ! Ключ от!.. — и потряс цепью.
Но рыцарю было явно не до того.
Нанизанный на сержантскую пику мертвяк хрипел,
дёргался, тянул длиннющие руки-лапы и упрямо не подыхал. Другой,
тоже получив копьём в живот, насаживал сам себя на древко, пока не
дотянулся бледными пальцами до запястья пикинёра, стиснул — серые
когти прошли сквозь кожу и стальные накладки, погрузились внутрь;
копейщик дёрнулся, выпуская оружие, глаза его полезли из орбит, он
взвыл дико, животно — и кисть его отделилась от руки, плоть
стремительно чернела, над ней поднялся обжигающе-кислый
дым.
Серая тварь подтянула себя ещё ближе, но тут коротко
свистнула глефа.
Сияющий лепесток клинка прошёл сквозь шею мертвяка,
перерубая позвоночный столб, мышцы, сухожилия и жилы; брызнула
густая чёрная кровь.
Круглая голова запрокинулась на спину, болтаясь на
единственном лоскуте серой кожи.
— Rithugsun! Halshogging!
[Опустошение!
Обезглавливание!] — мысль некроманта
следовала за словом, наполняла форму силой, вливала в неё, словно
собственную кровь. Руки скованы, руну не сотворить, но
ничего!..
…Караульня словно разламывалась от истошных криков
умирающих. Сверху на пикинёров Конрада вер Семманнуса обрушились
гиббеты, били крыльями, цепляли когтями, пытались впиться зубами, и
каждое касание оборачивалась чёрным вонючим
дымом.
Доспехи не спасали. Холодное железо, наговорное
серебро — ничего не помогало. Твари ночи не убивали, они лишали
людей кистей рук или ступней, или вообще отнимали начисто всё от
локтя или ниже колена.