— Всё, — орк кивнул.
— Сперва запугивали. Пытались убить. Теперь решили
купить? После того, как поняли, что я всё равно
пройду?
— Тебя невозможно купить. И мы не покупаем — нам
безразлично, какую форму всё это примет. Решение зависит от
тебя.
— А если я не подчинюсь?
— Тогда, — спокойно сказал гном, — в одну из ночей
ты-таки умрёшь. Здесь ли, во сне — или в том, что для тебя есть
твой «изменившийся мир»
— Вы не можете до меня дотянуться.
— Зато мы смогли дотянуться донеё, — усмехнулся
орк.
В небесах что-то взревело, грянул гром, и ещё одна
бесформенная тёмная туша низринулась вниз, расшибаясь о
безжизненный камень.
Стремительный белый росчерк пронёсся меж ярко-жёлтых
ядовитых молний, уворачиваясь от их плетей.
— Вам кажется, — некромант собрал всё, что у него
оставалось, чтобы получилось это с холодным
презрением.
— Нам никогда ничего не кажется.
Над головой некроманта нарастал и ширился свирепый
свист — это рассекали ветер широкие жемчужные
крылья.
Гном и орк переглянулись. Первый вскинул наперевес
секиру, второй неторопливо извлёк кривой ятаган.
— И подумай, почему твоей Рыси ты больше не видишь,
— услыхал Фесс.
Услыхал, поднял в позицию Алмазный и Деревянный
мечи, но в тот же миг в глаза хлынул свет, показавшийся донельзя
ярким.
— Сударь некромаг… господин Фесс… — над ним
склонялось озабоченное лицо Конрада. — Утро уже. В дорогу
пора.
Юноша, похоже, вспомнил не столь давние времена,
когда сам был ещё сквайром у прошедшего посвящение
рыцаря.
— В дорогу… — некромант рывком поднялся. — Да,
Конрад. Пора.
Рыцарь мало-помалу привык к тащившим двуколку
некромага мертвякам, а вот конь его привыкнуть никак не мог —
храпел, косился, выгибая шею и всё время пытался оставить их за
спиной.
— Говорил же тебе, что лошади не переносят
неупокоенности, — заметил Фесс. — Потому-то и пользуюсь… вот
этими.
Тракт был оживлённый, однако и конный, и пеший с
лихорадочной поспешностью торопились убраться восвояси. Во всём
славно маркграфстве Ас Таолус, как и в Ар Роша или Ан Панно, как в
виконстве Армере, или в Империи Духа Святого была только одна такая
упряжка и только один, кто мог ею управлять.
Миновали большой купеческий караван: телеги
посъезжали на обочины, одна и вовсе завалились в канаву и кучера
едва справлялись с перепуганными лошадьми. Дородный купчина
выкатился было навстречу некроманту, но тут на нёс с воплями
повисли женщина и две девчушки, после чего тот явно внял голову
разума (надо сказать, весьма громкому).