С трудом перевернулся на спину, мышцы
не слушались. Шатун стоял рядом и палил в нарост из которого
тянулись опалесцирующие щупальца. Несмотря на шок, я отметил, что
примитивность оружия на мощность зарядов не влияла, с мощностью все
было в порядке. Каждый выстрел выжигал широкие каверны, нарост
разваливался на куски, пока не рухнул в яму вместе со всем
содержимым. Когда это произошло, боль в нижней части туловища стала
нестерпимой!Оно было обмотано в
несколько слоев широкой лентой с бахромчатыми краями – одним из
щупалец, не столь давно державших меня на весу – а вдоль этой
бахромы через равные промежутки болтались злобные шарики на
ниточках и непрерывно долбили своими клювами везде, куда могли
достать. Все затмевала боль в паху, я завыл, пытаясь вырваться, но
лента сдавливала все туже.
« Рви»! – голос шатуна прорвался
сквозь вспышки боли. – «Отрывай их, дурик!»
Отрывать что? Кого?
Почти теряя сознание я разглядел, как
шатун склонился надо мной... шарики градом сыпались по сторонам.
Понял!
Каждый захват отражался острым уколом
в ладонь, боль волной разливалась до локтей, но пусть так, лучше
тут, чем там... а там боль отпускала, я уже почти мог дышать. И вот
настал момент, когда порвалась нить последнего мерзкого шарика и
прозрачная лента перестала изображать из себя удава. Ослабила
хватку, придавила тяжестью. Я тоже обмяк. Почти отключился. Но
получил пинок в бок. А, что?! Да, понял...Нет, не понял!
Вот шатун принялся отдирать от меня
щупальце. Даже без шариков оно еще было живым –давление усилилось, потом щупальце переметнулось на
руку шатуна, но это было ошибкой. Наверное щупальце удивилось не
меньше моего, когда шатун вцепился в него зубами. Он по звериному
мотнул головой, отрывая кусок и проглотил кусок дряни, невнятно
произнеся при этом:
– Ешь с другого конца, пока не
растаяло.Можно. Сплошной
протеин.
Поначалу меня аж передернуло, а
потом... не знаю, может стресс роль сыграл или чавкающий шатун или
ненависть к мерзкому щупальцу, разве это важно? Я отмотал упругую
ленту, которой так и не удалось превратить меня в мумию, и
осторожно надкусил. М–м...а неплохо! Сочно, упруго... чуть
солоноватый вкус, тоненькие тяжи похрустывают, мелкие органеллы
лопаются освежающим соком.
Мы с шатуном не ели – мы жрали.
Насыщение не приходило, а может это тоже был стресс и ненависть к
мерзкому, но вкусному существу. Как я уже говорил, – не важно.
Только обидно, что оставалось еще не меньше полуметра еды, когда
щупальце перестало подавать признаки жизни и развалилось,
растеклось