— Пятеро, — живо поправил его тот. —
Господин родич Приддов, а что скажете вы?
Граф Гирке, стоявший в двух шагах от
Алвы, рассеяно смотрел куда-то поверх его плеча.
— Скажите, герцог, — спросил он таким
тоном, словно разглядел на стене какую-то любопытную картину и
намеревался поинтересоваться мнением Алвы на этот счет, — почему вы
называете меня «господин родич Приддов»?
Алва на секунду замер, а потом
неожиданно засмеялся.
— У вас слишком длинное и сложное
имя, сударь, — откровенно признался он, разводя руками.
— Граф Штефан-Фердинанд
Гирке-ур-Приддхен-ур-Габенхавт, — учтиво представился Спрут.
— Вы сами видите: это слишком
запутанно, — ответил Алва. — Такое способен запомнить разве что
придворный церемониймейстер.
— А если я убью вас, сударь, — все
так же рассеянно осведомился граф Гирке, — его, надо думать,
запомнит не только придворный церемониймейстер?
Глаза Алвы зло сверкнули.
— Этого я не могу вам сказать, —
ответил он с сарказмом, — но могу обещать наверное: если я
убью вас, то его забудут все.
— О! Не все, — улыбнулся Спрут,
переводя взгляд на лицо своего собеседника. — Я позабочусь, чтобы
вы не забыли его никогда. Может быть, вы и убьете меня, но я
оставлю вам памятку.
Свита короля пересекла Зеркальную
галерею и повернула в направлении придворной церкви. Однако
бо́льшая часть придворных задержалась, видимо, рассчитывая
досмотреть конец представления. Виконт Валме, очарованный
происшествием, снова подкатился к герцогу Алва.
— Разрубленный Змей! — воскликнул он.
— Вы премило проводите время в столице, монсеньор!
— Вы находите, милый виконт? —
повернулся к нему Алва. — А что решили вы сами? Последуете ли вы за
его величеством или согласны присоединиться ко мне на назначенной
этими господами прогулке?
Марсель Валме, словно сообразив
что-то, открыл было рот, но тут же захлопнул его с громким стуком.
Этот звук как нельзя лучше соответствовал сработавшей ловушке,
подстроенной герцогу Алва Людьми Чести.
3
В половине одиннадцатого утра
следующего дня пустырь перед заброшенным Нохским аббатством
превратился в популярное место для гуляний. Еще на подходе к
монастырю капитан Манрик раскланялся с десятком знакомых, которые
делали вид, будто непринужденно прохаживаются в зарослях крапивы.
Маяком, к которому устремлялись зеваки, служили два экипажа: черная
старомодная колымага, украшенная гербом баронов Феншо, и элегантная
карета супрема Талига герцога Придда.