Это был подлый прием – прием, которым
слабый способен победить сильного. Если бы Ариго перерезал Алве
сухожилия, тот беспомощно рухнул бы на плиты двора. Тем не менее,
удар не считался запрещенным. Манрик рванулся вперед, чтобы
остановить поединок на свой страх и риск, но неожиданно споткнулся
о Дарави: кавалер давно оставил тело Килеана в карете Феншо и
теперь маячил за спинами дуэлянтов, путаясь под ногами у барона
Карлиона.
К счастью, Алва обошелся без
вмешательства секунданта. Уклонившись в сторону, он вывел свою
эспаду из захвата и выполнил фруассе. Его клинок скользнул вдоль
клинка противника и сильно толкнул тот острием в гарду. Рука графа
на секунду опустилась, и Алва, не мешкая, нанес удар в голову.
Лезвие вошло Ариго в левый глаз и на добрую треть утонуло в
глазнице.
Ги Ариго осел на плиты двора, даже не
вскрикнув. Граф Энтраг, по-бабьи взмахнув руками, подался вперед,
безумным взглядом уставившись на стекленеющий правый глаз брата.
Эдуард Феншо судорожно вцепился зубами в свои замшевые перчатки.
Валме, заметивший этот жест, внезапно вспомнил, что юноша недавно
потерял отца. Вероятно, гибель эра оказалась для него последней
каплей.
Похоже, барон Карлион подумал о том
же самом. Он сочувственно похлопал молодого Феншо по плечу и подал
знак слугам помочь ему поднять тело. Серый, как эсператистская
ряса, Джон-Люк Тристрам повернулся к Энтрагу, делая приглашающий
знак рукой. Тот не сразу понял это движение, но уяснив, что имеется
в виду, попятился так, что едва не уперся спиной в стену заднего
двора Нохи.
— Нет… Я не могу… Нет… — забормотал
он.
Манрик не смог удержаться от
злорадства. Энтраг был жалким человеком, не стоящим ненависти, но
Манрик на дух не выносил всю эту семейку.
— Что это значит, граф? —
поинтересовался он, смакуя каждое слово. — Значит ли это, что вы
готовы принести герцогу Алве свои полные и исчерпывающие
извинения?
Энтраг затравленно посмотрел на
него.
— Я… Да… Нет…
— Деритесь, ваше сиятельство, —
грубовато посоветовал ему Дарави. — Деритесь не сомневаясь. Вы же
видите: его светлость уже полутруп.
Манрик бросил обеспокоенный взгляд на
своего доверителя: Дарави, конечно, щедро преувеличил, но кое-какие
основания для подобного заявления у него имелись. Повязка на правой
руке Ворона, наспех сооруженная из платков Валме, уже покраснела и
набухла; черные волосы Алвы влажно блестели от пота. Он стоял
вполне спокойно, но по тому, как поднималась и опускалась его
грудь, можно было понять, что дышит он тяжело. Сказывались три
схватки и немалая потеря крови. Конечно, Энтраг слабак и трус, но
загнанная в угол крыса может стать опасной…