Аджи увидел их, отпустил меня и сиганул в листву. Я обиженно
открыла рот.
— Он вернется, Янина, — засмеялась Даниэла, помогая мне
встать.
— Вернется, — подтвердил Михаль, пряча улыбку в густых усах. —
Теперь подойди к их маме. Пусть она тебя понюхает.
Мне и сейчас не нравятся мужчины с усами, а в пятнадцать лет —
тем более не привлекали, но наш мастер казался мне ужасно красивым.
Я поправила купальник и пошла за ним в глубь вольера.
Тогда я и увидела самку, первый и единственный раз. В дикой
природе их немногим меньше, чем самцов, примерно одна к десяти. Но
в питомниках столько не нужно. Во время войны было больше, конечно.
Сейчас есть девять самок боевой модификации и около двадцати —
домашней.
Мастер Михаль проламывался сквозь джунгли как носорог. Никогда
не видела носорога, проламывающегося сквозь джунгли, но, наверное,
так это и выглядит. Я шла за ним и думала, неужели он не боится
встревожить матриарха? Хотя она, наверное, давным-давно учуяла
знакомый запах.
Наконец мы вышли на длинную поляну. Откуда-то доносился плеск
воды.
Ой, мамочка!
Да. Точно мамочка.
Ой-ой…
— Подойди, — мастер сгреб меня в охапку и чуть ли не силком
повел вперед. Руки у него были сильные и большие. Я в них тонула. В
другое время я бы одурела от такого обращения, но сейчас смотрела
только на огромную, ощеренную заостренными выростами брони черную
тень. Ящеричьи лапы. Толстый подвижный хвост, удар которого может
искорежить броневик. Несокрушимая шкура, лезвия на шкуре, лезвия в
пасти, лезвия на лапах, лезвия, лезвия…
— Поздоровайся, — щекотно дохнул мастер мне в ухо. Мурашки
побежали по коже.
Михаль отпустил меня, и я едва не села, где стояла.
— Она умная как человек, — тихо продолжал он, — говори с ней как
с человеком, как со старшей, вежливо…
— Здравствуйте, — сказала я. А что еще говорить?
Огромная морда опустилась на уровень моего лица.
— Здравствуйте, — прошептала я. — А я вот…
Плотный выдох толкнул меня в грудь. Я судорожно облизала
губы.
— Меня зовут Янина. Я опе… учусь на оператора. Я пришла, чтобы
познакомиться с вами и… и…
Мать выпрямилась. Она была до жути громадная. Мне показалось,
что она раздавит меня и не заметит. Я впала в столбняк и не могла
двинуться с места, пока не поняла, что нуктиха смотрит на
мастера.
— Мела ее зовут, — умиротворенно сказал он. — Она тебя признала.
А теперь иди, погуляй, не нервируй многодетную женщину.