– Так точно, товарищ
майор, – уныло ответил Лева и, неуклюже помахав рукой в районе
виска, вышел.
* * *
Майор Кобзев буравил спину выходящего
переводчика смурным взглядом. Вот же послал бог эдакое сокровище!
Ну и что с того, что этот картавый мальчишка – лучший аспирант?
Умная голова дураку дана.
Теперь гэбист жалел, что так
разоткровенничался. Конечно, ничего и никому этот Шойфет… вот же
фамилия… не расскажет. Просто не сообразит. А все же на душе
осадок. Неряшливо сработано. Вовсе не обязательно знать всяким
переводчикам, что за задачи ставит армии вторжения в своей мудрости
могучее Политбюро.
Хотя майор и сам понимал, что мелет
успокоительную чушь. Ничего в Политбюро не знают об отряде
вторжения. Подмахнули, не глядя, бумаги, одобрив очередной
оборонный проект с невыразительным названием. Кто‑то же
распорядился создать Институт парапсихических исследований?! И
ничего – исследуют. У нас что прикажут, то и исследуют. Хоть
гадалок вместо баллистических вычислителей посадят, хоть кукурузу
на плеши. Кто мог знать, что именно эта курица снесет золотое
яичко?
Кобзев знал, в каком нелепом и
скверном положении находится на самом деле. Провал операции стал бы
катастрофой для всего Союза. Победа, достигнутая ценой конфронтации
с американцами, была бы едва ли лучше поражения – из странного
сопряженного мира, где не работает радио и не взрываются ядерные
бомбы (интересно, с чего научники это взяли – пробовали, что ль?),
война запросто могла перекинуться через ворота на Землю – тут майор
не приврал Леве ни капли. Но даже безусловный и бескровный триумф
мог плохо кончиться для майора Кобзева лично.
Потому что исполняют приказы – одни,
а отдают их – другие. И этим другим трудно смириться с мыслью о
том, что и славу по справедливости следовало бы отдавать…
исполняющим. Вокруг проекта «Шеллак» и без того сплетаются интриги
в самых верхах – станет ли кто заботиться о судьбе невоспетых
героев идеологического фронта?
Кобзеву пришла в голову страшная
мысль – что и ввод «ограниченного контингента» в сопредельную южную
страну случился только затем, чтобы замаскировать лихорадочную
переброску элитных частей спецназа в глухие белорусские леса. Если
в движение приведена эдакая махина – до одного ли майора тут?
«Задвинут, – нашептывал Кобзеву
червь сомнения, – задвинут и медали не дадут».