Но вновь непредвиденный случай толкнул экспансию к
дальнейшему развитию.
В 17 столетии новгородцы уже вовсю обживались на Лене.
Поставив острожки от устья к верховьям, обложили ясаком все
окрестные племена. И вот однажды казачий атаман Никифор
Черниговский поссорился с Якутским воеводой, которого благополучно
прирезал. Сбежав с приверженцами на Амур, он поставил там острог в
северной излучине реки, и поскольку ничего другого делать не умел,
то начал сбор ясака с местных тунгусов и даурцев.
Сохраняя, однако, злобу на прежних начальников и решив, что
прощение ему не светит, Черниговский отправил сбор не в Якутск, а в
Иркутск, то есть суздальцам. Казаки, надо заметить, и раньше
переходили от одних начальников к другим, меняли службу, командиров
и сюзеренов, и не видели в этом ничего зазорного. Но ясак, как для
казаков, так и для туземцев в те времена собственно и означал
подданство, а потому обширный Амурский край в результате такой вот
оказии, стал частью нижегородских земель.
Во многом по это причине и начались чуть позже знаменитые
Якутские войны. Джеймс Фенимор Купер, беллетрист-летописец
англо-французских войн в районе Великих озёр, в своих заметках не
раз проводил аналогии столкновения индейцев со сражениями якутов.
Отчасти он был прав, хотя и не обладал подлинной беспристрастностью
историка. И в том и в другом случае белые колонизаторы
действительно воевали руками туземцев. Разве что наши не приносили
хозяевам скальпов. А уж по давности вражды новгородцы и суздальцы
могли вполне соперничать с англичанами и французами. Но были и
серьёзные отличия.
Якутские войны не являлись следствием войны метрополий, как
это случилось с Семилетней войной, стороны которой попросту
распространили боевые действия из Европы на Американский континент.
Сражения в Восточной Сибири шли независимо от политики в
Европейской части. Наши столицы могли находиться в добрых или даже
союзнических отношениях (что стоят только совместные выступления
против Швеции или Священной Римской Империи), а тем временем их
верные подданные в Сибири устраивали друг другу натуральную
резню.
Этому немало способствовало якутское отношение к пришлым
европейцам, как к инструменту собственной политики. Если тунгусы
изначально воспринимали и новгородцев и суздальцев в качестве
захватчиков и оказали небольшое сопротивление только в силу своей
малочисленности, то якуты, имеющие многочисленные распри, решили
использовать внешние силы для решения внутриплеменных проблем. Кто
кем манипулировал в большей степени трудно даже определить. Есть
мнение, что именно якуты втянули русских колонизаторов в затяжную
войну.