– А времени хватит? – горько усмехнулся Ожье. – Нам ведь не так много ехать осталось.
– Ничего, сейчас остановимся, – ответил Сергей. – Спешить некуда: столько лет не виделись. Для чего же ты приехал иначе?
– Значит, суд, всё-таки суд… – угнетённо вздохнул Ролан, не удержавшись от последней, слабой попытки отшутиться: – Надеюсь, сыновний суд, по совести, не по-советски?
У Ожье не было никакого желания погружаться вновь в то давнее горькое прошлое, но угрюмое молчание Сергея лазеек ему не оставляло. С чего начать? С той ночи в Риме, когда он спал как убитый, да и наутро ещё не подозревал, что совершит столь удививший его самого поступок?
– С самого начала… Да тут и в самом деле долго будет.
Им принесли две чашки кофе, пирожные. Народу в кафе было мало. Они расположились у окна, чтобы удобнее было наблюдать за машиной. Ролан попытался протянуть время, собираясь с мыслями, неторопливо помешивая ложечкой сахар-рафинад, но Сергей был само терпение.
– Не знаю, что именно тебе может быть интересно, – наконец приступил к исповеди Ожье. – Начало? В нём не было ничего особенного. Рос как все: ходил в школу, был пионером, сдавал макулатуру, металлолом. Потом – комсомол, институт, вместо макулатуры и металлолома – уборка картошки, студенческие отряды. Получил распределение инженером, женился, ты родился. Подвернулась путёвка в Италию по комсомольской линии: я всегда и везде ходил в активистах. Перед этим с твоей матерью были в Болгарии на море. Снова море увидеть – о чём ещё можно было мечтать? Никогда не числился в диссидентах, хотя к власти, как и у многих интеллигентов в то время, отношение было, мягко говоря, скептическое. Италией, естественно, был очарован, но не более того. Многое в ней поражало, но многое и настораживало…
Ролан отхлебнул кофе, который, на удивление, оказался не из самых плохих, зацепил ложечкой кусочек пирожного.
– Дальше… Что дальше? Гидом у нас была бывшая проститутка из Одинцово, до сих пор помню – Таней её звали. Ну, из так называемых «центровых», что на Тверской – тогда ещё улице Горького – ошивались. Красивая стерва, ничего не скажешь. Вышла замуж за итальянца – тривиальный сюжет. Над нами часто подшучивала, хорошо зная наш быт, но свои обязанности исполняла вполне профессионально. Лишь один раз, накануне отъезда, сидя с нами вечером в гостинице в Риме, как бы в шутку посоветовала: «Удрать? Да если кто захочет удрать, его никто не остановит. Надо просто доехать до аэропорта, сдать вещи, оформить вместе со всеми взлётные документы. А затем потихоньку выйти за дверь, взять такси и… ищи ветра в поле». Мы, конечно, тогда все дружно посмеялись: лови, лови нас, шлюшка одинцовская на свою гэбэшную уду, мы тут и так все проверенные-перепроверенные – на пустой крючок не поддеть!