[5].
Визитер же, напротив, положил ладони
на стол, как бы подчеркивая свою миролюбивость. Впрочем, Мерино
сомневался, что тот пришел один и сам будет делать грязную
работу.
— Я думаю, вам известна причина нашей
встречи, синьор Лик. Вы ведете расследование по делу Гильдии воров.
Вернее, вы его уже практически закончили и даже сделали выводы. А
мне известны эти выводы.
— И? — Левой рукой дознаватель поднял
кружку и глотнул вина. Рука с ножом лежала на бедре, пряча клинок
за кистью.
— И мне не хочется, чтобы вы
озвучивали их своему начальнику, к которому приехали на доклад.
— Вот как? Уж не потому ли, что в тех
выводах многократно упоминается фамилия…
— Да, именно поэтому! — дворянин
резко перебил Мерино злым шёпотом. — Не стоит упоминать имена и
названия! Особенно здесь, где каждый может услышать!
— А при покладистости меня ждет
хорошее вознаграждение, синьор Одетарэ? — Словно не заметив
резкости собеседника, Мерино сделал еще один укол. Он намеренно
опустил дворянскую приставку родового имени собеседника,
карфенакская аристократия крайне щепетильна в этих вопросах. Укол
попал в цель. Щека кавальера едва заметно дернулась от подавляемого
гнева. В драке или в разговоре Мерино придерживался простого
принципа: сперва выведи противника из душевного равновесия, а уж
потом бей.
— Конечно, — тем не менее спокойным
голосом ответил дворянин. — Вексель на пять
империалов[6] мне кажется очень достойной
платой за благоразумие.
— Пять империалов? — сделал вид, что
ослышался, дознаватель. — Целых пять империалов за молчание о
заговоре Карф… кхм… сами знаете кого против императора?
— А вы оцениваете это в бóльшую
сумму? — Дворянин поднял бровь. — Назовите ее! У меня весьма
широкие полномочия в области финансов!
— Дайте подумать! — Мерино в
раздумьях покрутил пустую кружку на столе. — Может, пятьдесят
империалов?
— А унесете? — усмехнулся ди
Одетарэ.
Дознаватель подобрался. Он прекрасно
понимал, что весь этот разговор не более чем попытка усыпить его
бдительность, и с самого начала бросал короткие, но очень
выразительные взгляды и жесты по сторонам. И вот теперь беседа
подходила к концу.
— А чего ж не унести-то в векселях?
Что пять, что пятьдесят — в карман войдут
одинаково[7].
— Согласен! — Лицо кавальера осветила
еще одна улыбка, на этот раз довольная. Разговор явно складывался
так, как ему хотелось. — Но это все-таки большая сумма, как вы
понимаете, синьор Лик, я не держу при себе таких сумм. Это было бы
неблагоразумно!