Прокламация и подсолнух - страница 157

Шрифт
Интервал


— И что?

— Что-что... Мне сроду сильнее не влетало! — Штефан тяжело вздохнул, но в глазах так и плясали бесенята. — И от мамы, что я ее в гроб вгоню такими выходками. И от дядьки: чтоб не смел с матерью спорить и волновать ее не смел, и вообще она права, а он со мной поседеет раньше, чем четвертый десяток уполовинит. Отругали вдвоем на чем свет стоит, и за дверь выставили — дескать, решать будут, что со мной делать и как наказывать.

— А ты, ясное дело, уши грел? — хмыкнул Симеон. — Долго мамку-то потом обхаживал, чтоб возле дядьки крутиться не запрещала?

— А она и не запрещала, — Штефан снова разулыбался. — Наоборот, велела, чтобы все время у него на глазах был. Так что до самого его отъезда ходил, считай, под конвоем и за каждый шаг отчитывался. Зато мы вместе тайный ход поискали. Дядька сказал — обычное дело, что ходы сперва понастроят, а потом потеряют, если планы вовремя не передадут.

— Нашли? — полюбопытствовал Йоргу.

Штефан помотал головой.

— Нет. Может, его и не было никогда, у нас же все-таки не крепость, чтобы контрминные галереи(*) копать.

— А что такое контрминная галерея? — робко переспросил Макарко.

Йоргу махнул рукой.

— Штефан, объясни! — и повернулся к Симеону. — Ну, что скажешь, капитан?

— А чего я скажу? — искренне удивился Симеон. — Кроме того, что дурак — у нашего Подсолнуха батька — пацан норовом точно в их семейку удался, не в приказчика какого-то там.

— Н-да? — задумчиво протянул Йоргу, вновь теребя усы. — Ох, что-то нехорошие у меня предчувствия, Симеоне... А отдай-ка ты мне нашего Подсолнуха на недельку-другую, есть у меня дело до него одно. Не знаешь, он в артиллерии хорошо разбирается?

Симеон пожал плечами.

— Да вроде прилично — военная школа ведь. Забирай, коль у тебя душа не на месте, — и прибавил мысленно, что и парень заодно при деле будет — у Йоргу не зашкодничаешь!

------------

* Охота на вабу — приманивание волков воем.

* Прибылые — волчата нынешнего года рождения.

* Контрминная галерея — подземный ход, в который закладывают заряды для подрыва вражеских мин.

Кремень все-таки оказался ни к черту. Или пружина. Штефан дернул за веревку еще раз, проверяя, сработала ли их самодельная gâchette(*), выждал для верности — ничего.

— Не горит, — мрачно заключил Йоргу, поднимаясь с земли и отряхивая усы от налипшего мусора.