— И что?
— Что-что... Мне сроду сильнее не влетало! —
Штефан тяжело вздохнул, но в глазах так и плясали бесенята. — И от
мамы, что я ее в гроб вгоню такими выходками. И от дядьки: чтоб не
смел с матерью спорить и волновать ее не смел, и вообще она права,
а он со мной поседеет раньше, чем четвертый десяток уполовинит.
Отругали вдвоем на чем свет стоит, и за дверь выставили — дескать,
решать будут, что со мной делать и как наказывать.
— А ты, ясное дело, уши грел? — хмыкнул
Симеон. — Долго мамку-то потом обхаживал, чтоб возле дядьки
крутиться не запрещала?
— А она и не запрещала, — Штефан снова
разулыбался. — Наоборот, велела, чтобы все время у него на глазах
был. Так что до самого его отъезда ходил, считай, под конвоем и за
каждый шаг отчитывался. Зато мы вместе тайный ход поискали. Дядька
сказал — обычное дело, что ходы сперва понастроят, а потом
потеряют, если планы вовремя не передадут.
— Нашли? — полюбопытствовал Йоргу.
Штефан помотал головой.
— Нет. Может, его и не было никогда, у нас же
все-таки не крепость, чтобы контрминные галереи(*) копать.
— А что такое контрминная галерея? — робко
переспросил Макарко.
Йоргу махнул рукой.
— Штефан, объясни! — и повернулся к Симеону. —
Ну, что скажешь, капитан?
— А чего я скажу? — искренне удивился Симеон.
— Кроме того, что дурак — у нашего Подсолнуха батька — пацан
норовом точно в их семейку удался, не в приказчика какого-то
там.
— Н-да? — задумчиво протянул Йоргу, вновь
теребя усы. — Ох, что-то нехорошие у меня предчувствия, Симеоне...
А отдай-ка ты мне нашего Подсолнуха на недельку-другую, есть у меня
дело до него одно. Не знаешь, он в артиллерии хорошо
разбирается?
Симеон пожал плечами.
— Да вроде прилично — военная школа ведь.
Забирай, коль у тебя душа не на месте, — и прибавил мысленно, что и
парень заодно при деле будет — у Йоргу не зашкодничаешь!
------------
* Охота на вабу — приманивание волков
воем.
* Прибылые — волчата нынешнего года
рождения.
* Контрминная галерея — подземный
ход, в который закладывают заряды для подрыва вражеских мин.
Кремень все-таки оказался ни к черту. Или
пружина. Штефан дернул за веревку еще раз, проверяя, сработала ли
их самодельная gâchette(*), выждал для верности — ничего.
— Не горит, — мрачно заключил Йоргу,
поднимаясь с земли и отряхивая усы от налипшего мусора.