— То есть как это — не станет слушать?! Сам же
позвал!
Его поддержал слитный говор. Штефан и сам
закивал, соглашаясь с разговорчивым старцем. Вроде сам и вырос уже,
а детская вера, что Тудору по плечу абсолютно все, никуда не
делась.
Вдруг припомнилось ясно, как в войну, когда
дядька подолгу не приезжал, мама начинала все больше времени
проводить то у икон, то у кроватки Машинкаты, и в доме копилось
тоскливое ожидание и страх, что он может не вернуться вовсе. Только
Штефан никогда не сомневался, ни единой минуточки. Это же дядька! С
ним просто не может ничего случиться! Вот и теперь — умом-то
понимаешь, что Йоргу, вероятно, прав, но все равно тянет
согласиться не с ним, а с крестьянами. И до чего же уютно сидеть
здесь, вот так, привалившись спиной к деревянной стене, и слушать,
как люди превозносят дядьку.
— Тудор может все, — пробубнил себе под нос
Штефан, уверенный, что в таком шуме на него никто не обратит
внимания. Но козлобородый дедок расслышал, закивал
одобрительно.
— Вот. Парнишка верно говорит!
— Парнишка слуджера только по рассказам и
знает, — буркнул Йоргу и глянул в его сторону как-то очень
настороженно. Да что б этот Йоргу понимал! Сам он ничегошеньки не
знает!
Штефан уже почти открыл рот — поспорить,
сказать, что уж кому дядьку знать, как не ему, но от резкой попытки
вскочить голову повело, и он мало не повалился обратно на лавку. А
пока продышался, разговор уже ушел куда-то совсем в иную степь, и
встревать стало поздно. Да и Симеон заметил неладное.
— Штефан, ты как? Чего валишься?
— Голова закружилась, — честно признался
Штефан.
— Полежать бы тебе еще.
Очень живо вспомнилась опостылевшая пустая
горница, и Штефан отчаянно бросился переубеждать капитана:
— Да все хорошо, отпустило уже. Я лучше с
людьми посижу, можно?
— Ладно, смотри, — Симеон неодобрительно
покачал головой. — Будешь так козлом скакать, ты и к Пасхе не
оклемаешься.
— Да я до Рождества еще на ногах буду!
И правда, ведь скоро Рождество. И встречать он
его будет не черт знает где, а здесь, возле дядьки. Совсем как три
года назад. Даже лучше. Потому что не в какой-то Австрии, а дома. В
памяти всплыли смутные детские воспоминания, чуть не самые первые
связанные с дядькой, а еще вспомнилась накрепко засевшая когда-то в
голове, но до сих пор так и не осуществленная идея.