* Наргиле — род кальяна.
* Гайдуки — разбойники (рум.). Слово
не всегда имело негативную окраску.
* Гульден — серебряная монета
достоинством в половину талера.
* Флорин — другое название
гульдена.
— Макария! Чтоб тя черти взяли, поросенок, ты
б еще мокриц развел!
— Так я ж, дяденька Мороя, того... В речку
сверзился, эта скотина дюже норовистая!
— Молчать, я тебя спрашиваю! Это ружье,
дубина! Ружье, понимаешь? А не ухват, черт тебя дери, и не
коромысло! И не нравится скотина — будешь пешкодралом по горам
скакать, понял? Ишшо тебе норов подбери, голодранцу!
Телега скрипела по дороге, возница спал,
свесив голову на грудь и уронив вожжи. Остальные слушали перебранку
и тихо ухмылялись в усы: а и за дело парня строят, коль в отряд
попал, изволь соответствовать! Пограничная служба — она, брат, не
просто так, что налоги списывают. Тем более, тут место неспокойное,
и граница не одна. До Порты тож рукой подать. Вот и лазает всякая
шушера, что с австрийской стороны, что с турецкой, и все, слышь,
через Романию!
Но парнишка, конечно, по первости не
обтерпелся еще, как его отец в пандуры законопатил. Сидит теперь,
вздыхает и мрачно косится на своего мерина, который в руках у Морои
— сущий котенок, вон шагает следом и даже ластится украдкой,
сдвигая шапку на нос...
— Ладно, — махнул рукой Симеон. — Мороя,
забери у Макарки коня пока, а то свернет себе шею всамделе. И
ездить научишь, у его батьки одна упряжная кобыла, и та еле ноги
таскает.
— Слушаю, командир, — пробурчал Мороя и тяжко
вздохнул, крутя в руках несчастное ружье, от которого вышел весь
сыр-бор. — Это надо было так оружие улячкать, а?.. Да в армии бы
его за такое дело...
Разворчавшийся Мороя ткнул возницу в бок
ружьем, тот всхрапнул, подскочил, ошалело озираясь.
— Че?
— Через плечо! Не спи, не дома!
Макарко понурился на телеге, и Симеон,
подгоняя лошадь, легонько тронул парнишку нагайкой по плечу.
— Полно, Макарко, не горюй. Научишься! Куда
денешься, раз в отряде теперь, — и прибавил построже: — А чтоб
ружье чистить не забывал, на заставе три караула вне очереди.
Далекий выстрел раскатился в сыром воздухе
глухо, будто ветка хрупнула.
— Тихо! — рявкнул Симеон и одернул коня. — Где
стреляли?
Мороя бросил Макарке ружье, ухватился за луку
седла.
— В распадке, командир.
До заставы два шага, это кто ж тут озоровать и
палить удумал?!