Тот факт, что в лабиринте он не один, путник осознал, лишь
пройдя большую его часть. Мужчину слишком сильно поглотила
уверенность в том, что до Кристалла невозможно добраться, и он
подумал даже, что ему почудилось. Но нет, за очередным поворотом
раздавались голоса, на земляных стенах плясали огни четырех
факелов. А теплых огоньков жизни, бьющихся в телах людей, странник
насчитал пять. И один из них тоже имел некоторые способности. Явно
выходец из Ленайи. Но что он делает так далеко от родины, тем более
– на запрещенных его правителями землях Мёльварда? Неужели тоже
нашел способ добраться до Кристалла? Конечно же, ведь как иначе он
мог сюда попасть?
Они тоже заметили чужака. Некромант щелкнул пальцами, и четверо
упали как один, бездыханные. Факелы с шипением погасли. Мастер
смерти с мрачным удовлетворением «смотрел», как ленайец, оказавшись
в полной темноте, озирается по сторонам. Он бил наугад посохом,
расшвыривая слабенькие заклинания, не представляющие сколько-нибудь
серьезной угрозы. На лице мага проступали сначала страх, переросший
в ужас, затем желание оказаться как можно дальше от неизвестного
убийцы, и, наконец, отчаяние попавшего в капкан зверя. Ленайец тоже
должен был чувствовать магию неожиданного противника, и понимать,
насколько тот превосходит его по силе.
Мастер смерти сделал так, чтобы покров тьмы развеялся на
несколько минут, уничтоженный ярким шариком света. Увидев осязаемую
цель, ленайец немного успокоился, перехватил посох поудобнее, в
другой его руке мелькнул короткий меч. Он попытался атаковать
некроманта, но тот, ловко увернувшись от удара, проскочил ленайцу
за спину.
Почему-то у ленайского мага не осталось сил даже на то, чтобы
обернуться. Меч показался невероятно тяжелым и выпал из руки. Маг
попытался взмахнуть посохом, но понял вдруг, что проткнут им
насквозь, словно копьем. Как это произошло и в какой момент, он не
сумел понять. Кровь заливала землю под ногами. Ленайец еще успел
удивиться, как много ее, оказывается, в человеческом теле. А затем
его подхватила мягкая темнота забвения.
Некромант усмехнулся, глядя на рухнувшего человека. Подвернул
сбившийся рукав рубахи, убрал светящийся шар и зашагал дальше.
* * *
Послеполуденное солнце нещадно жгло кожу. Зной плавил воздух,
отчего тот дрожал и исходил волнами от горячих поверхностей. Пот
стекал по ногам, спине, лицу. Кузнечики звенели однотонно и
оглушительно, и целые сонмы их порскали из-под ног пестрым дождем.
И не жарко же им! Поют и радуются жизни.