Я плачу за нас с Люком. Он с радостью помогал мне в оранжерее, даже интересовался, всё ли со мной в порядке. Люк совсем не похож на остальных парней, которых я знаю. Но ведь всё это просто игра? Даже если и так, чем он заслужил нападки Билли?
– Кэтрин, – точно по иронии судьбы за дверью слышится голос Люка. В тишине раздаётся стук перед тем, как он снова спрашивает: – Он бил тебя?
«Нет, дурачок, он бил тебя?», – хочется спросить мне, но в горле стоит ком. Я растираю по лицу слёзы – кожа нестерпимо горит! – и заставляю себя подняться на ноги. Подойдя на цыпочках к двери и прислонив к ней ухо, я надеюсь услышать Люка вновь и убедиться, что я не сошла с ума.
– Кэтрин? – нервно повторяет он, и почему-то это заставляет меня улыбнуться.
– Я здесь, – почти шёпотом говорю я. В голове вертится столько мыслей, что я не знаю, как будет правильнее ответить. Иногда мне кажется, что проще просто промолчать. – Спасибо.
У меня больше нет сил, чтобы что-то добавить. Из всего, что я могла бы сказать, я выбрала самое важное – благодарность. Возможно, последнюю перед тем, как Билли сотрёт меня в порошок – или сотрёт нас с Люком в порошок.
И зачем только Люк ввязался в нашу с Акерсом перепалку? Я сама виновата в том, что произошло: не нужно было связываться с Люком, ведь Билли предупреждал меня, к чему это может привести. Зачем Люк замахнулся на Акерса? Не передать словами тот страх, когда я увидела, как юноша ударяет его.
И всё же, Билли выглядел таким униженным, когда Люк замахнулся на него полной лейкой. Интересно, он почувствовал ту боль, которую причиняет мне каждое лето?
И всё же от того, что Билли больно, собственные раны не заживали. Наоборот, тревога внутри росла, прямо как какой-то сорняк. Я выбрасывала из головы мысль о том, что Акерс будет мстить, но она всё возникала и возникала, пугала меня всё больше и больше. Мне оставалось только ждать, но, зная Билли и его больную фантазию, я была уверена: месть будет неожиданной и изощрённой. В конце концов я сдалась.
Как и всегда.
Я не знаю, сколько просидела в ванной – час или десять, секунду или всю жизнь. Поднимая глаза на своё отражение, я уже готовилась увидеть на голове седые волосы, морщины на лбу и у уголков глаз. Но вместо этого передо мной предстала совершенно обычная я – с покрасневшей от слёз кожей, дёргающимся нижним веком и дрожащими губами. Хоть солнце и давно зашло, судя по единственной полоске света под дверью, которая еле-еле освещала ванную, я не могла ошибаться: я действительно выглядела так. «Совершенно обычная», – фыркнула я.