Теодор Ривенхед наклонился, поднял
пьесу и брезгливо положил на пустой стол. Его холёная рука,
унизанная тремя золотыми перстнями, сжалась в кулак — доминиарх тут
же спрятал его под складку облачения.
Алекс не смотрел спектакль, однако
слухи о нём распространялись с такой быстротой, что пришлось
прочесть пьесу. Алекса тошнило от того, как она описывает Рагмира,
который являлся для него примером мужества и преданности. Принц
мечтал о том, чтобы походить на него, а отец позволил какому-то...
Ругательство вертелось на языке, но Алекс не станет уподобляться
грубиянам, окружавшим его отца и брата. Увы, толпе на улицах было
всё равно, пьеса ходила по рукам не только в Нортхеде.
—К моему глубокому сожалению,
нельзя решить проблему, отбрасывая её в сторону, — заговорил
доминиарх. — А перед нами образовалась чрезвычайно серьёзная
проблема, Ваше Высочество.
—Это всего лишь пьеса. Её
скоро забудут.
—Если нет заинтересованных в
обратном, — заметил Теодор.
—Я стараюсь принять
меры...
—Запреты не образумят
сомневающихся — лишь убедят в том, что вы скрываете истину, Ваше
Высочество.
—Все мы с детства знаем истину
— у нас есть жития святых, иконы...
—Неужели вы не видите, что ваш
отец настроен низвести их влияние на умы людские? Мне тяжко даются
эти слова, но король готовит раскол, губительный для
страны.
—Раскол? — Алекс вздрогнул от
твёрдой уверенности в словах Ривенхеда. — Вы серьёзно?
—Вы ведь, безусловно,
понимаете суть происходящего? Сначала отвратительные рисунки
Килмаха и пьески, потом разорение монастыря, сожжение его бесценной
библиотеки. Далее последовала смерть настоятеля Родрика Ривенхеда,
объявленного вором! Алексарх, вы ведь были с ним
знакомы?
—Да, он давал мне советы,
которые я не забуду. Я оплакиваю его вместе с вами.
—Вскоре всем нам придётся
оплакивать многих, — отрезал Теодор, вытирая платком потную шею под
короткими волосиками, выглядывавшими из-под красной шапочки. — В
начале лета закрылся один монастырь, а сейчас, полгода спустя,
давление на церковь неустанно нарастает.
—Значит, сведения верны?
Сколько монастырей закрыто?
—Пять. Ещё в четырёх работают
эти так называемые комиссии по выявлению злоупотреблений! Тьфу, —
доминиарх с досадой сплюнул. — Само это слово звучит как
богохульство по отношению к святой церкви! Всё то, что монашеская
братия собирала веками, отобрано в казну либо порушено, земли
Уолтер Фроммель приписал в собственность короля! Я не раз твердил,
что под его чёрной мантией сокрыто чёрное сердце еретика — никто
мне не внял!