—Ну так поклянись! Твоя жизнь
важнее клочка бумаги!
Мирн покачал головой:
—Нет, Алексарх, я не предам
то, чему посвятил всю жизнь. Кто я в этом случае? Писатель,
философ? Или еретик — один из тех, кого я приговорил к смерти? Или
вынесенные мною именем Бога приговоры справедливы, или я обрёк на
муки невинных людей! Нет, я верю в то, что делал, и не изменю этой
вере до конца!
—Но ты должен!
Оскар внимательно посмотрел на
Алексарха:
—А ты сам? Получил
присягу?
—Пока нет. — Алекс ждал гонца
с содроганием.
—И что ты сделаешь, когда
получишь?
Алекс остановился, поглядел на Мирна
и спокойно произнёс:
—Я не подпишу, что бы ни
случилось!
—Для тебя это было бы
ошибкой...
—Я надеюсь, что отец
одумается. Эта женщина играет им как хочет...
—Ты неправ, если веришь, что
дело в ней. У твоего отца есть лишь одна любимая женщина, имя ей —
Власть. Её он ревнует ко всем и не желает ни с кем делить.
Остальные — бесплотные тени, приходящие, чтобы сыграть краткие роли
и навеки сойти со сцены. Я боялся подобного исхода ещё в те
времена, когда был молод. К моему горькому сожалению, эти страхи
оправдались. Я постарался показать это в пьесе.
—Зачем ты её поставил? Стоило
ли ради уличного представления рисковать жизнью? Кому нужны эти
игры?
—Борьба за власть — тоже игра,
только играют в неё не на подмостках, а на эшафоте. Это самая
жестокая и беспощадная игра на свете, потому что проигравшие
складывают головы, а победитель всегда один. Господь мне свидетель,
я пытался до последней минуты помочь твоему отцу свернуть с
неверного пути. Я проиграл, теперь ты вступишь в эту игру, и я
хочу, чтобы ты был крайне осторожен.
—Я думал об этом и не знаю,
что делать. Доминиарх пытался убедить меня выступить против
отца...
—Никогда я не призывал к
подобному! Богом тебя заклинаю: не вздумай поднять руку на
отца!
—Но ты оправдывал свержение
Райгарда!
—Я показывал грани, которые
недопустимо переходить даже монарху! Один лишь Господь Бог вправе
решать судьбы королей! Он даёт силу и наставляет на истинный путь!
Когда-то у твоего отца был такой путь — он сбился с него под
влиянием...
—Тории, Фроммеля... Кого
ещё?
—Возможно, Дьявола. Помнишь
Летопись?
—И ты туда же? Доминиарх
говорил о ней.
—Да. Стоило ей вылезти на Свет
Божий, начались эти несчастья. Необходимо убрать её из дворца!
Постарайся отыскать способ этого добиться, пока яд богохульства не
отравил всё вокруг. Ради этого помирись с отцом. Нет, погоди! —
Мирн протестующе поднял руку и с трудом встал с кровати. — Я рад
был повидать тебя перед смертью, Алексарх. Я много в тебя вложил и
верю, что ты мог бы стать достойным правителем, но чтобы твой отец
разглядел твои достоинства, не вставай у него на пути. И не приходи
завтра на казнь!