В конце осени в Соуборт с севера
начал стекаться бесконечный людской поток. Осаду пришлось держать
не от армии Айвариха, а от голодных, обозлённых людей, которых
разогнало начало зимы: они разбились на отряды и разбрелись по
стране в поисках наживы.
Зима оказалась более трудной. Самайя
занималась распределением продовольствия, лечением больных и
обмороженных людей. Погода словно взбесилась: снежные бури часто
длились по несколько дней, дороги заносило снегом в человеческий
рост, охотиться было невозможно, звери в лесах дохли от голода,
стаи голодных волков вперемешку с одичавшими собаками пробирались в
деревни и уничтожали людей и припасы, птицы падали прямо в полёте.
Никто не помнил такой зимы. Люди в Сканналии всё чаще поминали
скантских богов, говоря, что Истинная Летопись наказывает всех за
непочтение к ней и её создателям. Страх и отчаяние вынуждали людей
вспоминать или выдумывать новые молитвы Таркуруну, Моруне,
Селевруну, остальным девяти богам и их великому Праотцу, чьего
имени никто не знал. Древние сказания и легенды обрели смысл: уже
не дети слушали их, открыв рот, а взрослые трясли стариков, чтобы
те подсказали выход из положения. Но выход был один: дать Истинной
Летописи говорить. Никто не понимал, почему Айварих не назначает
нового летописца. Многочисленные пророки, ясновидящие,
чернокнижники вдруг начали вещать на улицах Соуборта о том, что
грядёт конец света, древние боги погрузят Сканналию в пучину
морскую, как когда-то сделали с Дингардом. Они рассказывали о
многочисленных знамениях — красных кометах, тёмном солнце, падающих
звёздах — и обещали спасение за возвращение к вере прапрадедов.
Захар объяснял желающим, что происходило сотни лет назад, когда
Летопись впервые замолчала, пока Георг не приказал ему заткнуться.
В городе появились книги с рисунками и гравюрами, сборники легенд,
рассказывающие историю богов и скантских вождей, Истинной Летописи
приписывали всё более страшные силы.
Георг неодобрительно относился к
таким настроениям: когда в Соуборте возник небольшой алтарь с
идолом Таркуруна, он разрушил его под гневные вопли одних и
приветственные крики других. Всяк волен верить, во что хочет,
сказал Георг, но раздоров из-за богов он не потерпит. Любых
пророков он гнал из города нещадно — чтобы не разводили панику. Не
допускал Георг и столкновений между сторонниками эктариан и
зарианцев. Хотят жить в городе — пусть живут мирно друг с другом.
Тех, кто отказывался, выставляли за ворота на верную гибель.