Разболелась голова. Думать
о ближайших перспективах не хотелось. Ничего хорошего
они, понятно, не сулили. Инмоб, безошибочно считывающий
состояние пассажира, оставил попытки развлечь Кира и, облетев
дом, приземлился на заднем дворе, неподалеку
от импровизированного сада Шав. Дом и целый комплекс
построек, выращенных домом, надёжно закрывались куполом защитного
поля. Снять защиту дом мог только для носителей родового
кода — то есть Кира и отца. Доступ для деда Шера
отчего-то был закрыт. Признаться, Кир об этом ничуть
не сожалел.
Аш-Шер маниакально охранял своё
имущество, хотя на памяти Кира никаких поползновений
на него не было. Равно как и смысла в защитном
поле: кому здесь покушаться на личную территорию
демиурга — другим демиургам, что ли? Так у них свои
острова есть, и дома, и Сферы творения. Хотя, как показал
недавний опыт, за чужими Сферами охота всё-таки шла.
Но здесь, на островах, немыслимо было представить,
от кого стоит так старательно закрываться. Конечно,
в Эл-Малхуте существовали районы — в основном
из заселённых ремесленниками и технарями, — где
кишела какая-то своя, тёмная жизнь, время от времени
прорывающаяся, словно нарыв — гноем, преступлениями
на бытовой почве. Отец, иногда ещё подключавшийся
к Айкон[1], жаловал именно тот поток, где круглые сутки,
смакуя подробности, излагались детали и схемы совершенных
преступлений, — говорил, что его это хорошо расслабляет.
Думать о странностях отца Киру
не хотелось. Инмоб, ненавязчиво списавший с чипа пятую
часть витэнера и по инициативе пассажира получивший также
и чаевые, плавно поднял вверх купол пассажирского отсека
и пропел короткую рекламную песенку:
Всем хорош
я и удал,
Мастер Дар меня создал.
Мастерские
три-семь-девять
Не такое могут
сделать!
Мастер Дар, мастер Дар,
Славься, мастер
Да-а-ар!
Кир усмехнулся — искренний
энтузиазм инмоба позабавил. Чувствовалось, что тот действительно
недавно создан, потому так восхищается даже пошленькой песенкой,
вложенной в него неудачником Даром, оставшимся без второго
имени и обречённого всю оставшуюся жизнь создавать вещи для
комфорта демиургов. Кир не однажды летал с видавшими виды
инмобами — вот те уже смотрели на жизнь куда как
циничнее. Но огорчать молодого квазиразумного
не хотелось, Кир отогнал пессимистичные мысли и пообещал,
что непременно ещё полетает с ним. Инмоб вспыхнул искрами
признательных образов. Поблагодарив за приятный перелёт, Кир
выбрался из уютной капсулы и с напряжением,
до сладкой дрожи, потянулся всем телом. Инмоб воспарил
практически бесшумно и через несколько секунд растворился
в небе.