Может, в консерватории пора что-то поправить?
– Я б в риелторы пошел, – решился Шурик.
Увидел в газете объявление: «Агентству недвижимости „Аккорд“ требуются риелторы».
– Название подходящее, – одобрил Шурик, последний романтик. – Дай-ка туда позвоню.
– …Образование какое? – спросили с того конца провода.
– Высшее музыкальное, – неуверенно ответил он.
– Какую консу заканчивал? Нашу? – обрадовался голос. – А живешь где? Так это рядом с общагой! Давай к нам!
Ударник, кларнетистка и музыковед – вот компания какая.
…Через какое-то время у нас появился двухэтажный дом.
Значит, все было не зря.
Как я ночевала на кафедре марксизма
Имена изменены, образы собирательные
Первые месяцы учебы в консерватории – сплошной шок.
Вокруг таланты и гении, а ты так, погулять вышел. Как пели в консерваторском капустнике:
«Либерманы, Броны, Корны, а я маленький такой»…
Но сейчас не об этом, а о том, как я ночевала на кафедре марксизма.
…Мы с Маринкой попали в редколлегию консерваторской стенгазеты, уж не помню как.
Задача первокурсниц проста: подай-принеси, подержи карандаш, – но не только. Наша главная роль – изображать восторженную публику. Мы были «хлопальщицами и хохотушками» у старшекурсников, – причем безо всякого принуждения.
С самого первого часа, едва войдя в крохотную аудиторию, где заседала редколлегия, мы были сражены наповал качеством искрометных шуток и высочайшим уровнем интеллекта наших «дедов».
Редактором стенгазеты был пятикурсник с мальчишеским вихорком на макушке. Щуплый, по-мальчишески задиристый, этот Костик выглядел совсем не солидно. К тому же у него была такая забавная фамилия, что ему даже прозвище не требовалось.
Тем не менее от юноши за версту веяло Академгородком, уроками французского, энциклопедическими знаниями и степенью посвящения в недоступные нам тайные знания.
В редколлегии подвизалась также полненькая очкастая Алла, по виду синий чулок, но страшно умная.
Приходила и Ниночка-красавица-отличница-вокалистка-комсомолка. Комсомолка в первую очередь, недаром она подрабатывала лаборанткой на кафедре марксизма-ленинизма.
Эти Костик с Аллой постоянно что-то или кого-то вышучивали, виртуозно перехватывая остроты друг от друга на лету, как мячики. Мы с Маринкой чуть не рыдали от смеха, восхищения и бессильного страдания по поводу того, что никогда, никогда нам не жонглировать словами так, как они, – легко, играючи. Красавица Ниночка в этом не участвовала, тихо улыбаясь в сторонке.