Жени старался не думать, как она там скидывает сорочку, как надевает сарафан, подвязывает пояс… заплетает русые, почти золотые косы. Накидывает на голову голубую ткань… поднимается на цыпочки, чтобы снять развешенные в углу пучки сушёных трав…
– Я угощение ей принёс, – пояснил Жени, вытаскивая из кармана горсть мёртвых кузнечиков. – Есть кузнечиков будет, как думаешь?
– Думаю, да, – Гайа появилась из кухни с чайником и чашками ровно так, как Жени её представлял – в голубом сарафане, с покрытой головой, куда была спрятана золотая коса. – Любит с рук есть она.
Они пили чай в этот раз молча. Гайа сонно щурилась, но уже улыбалась окну с давно проснувшимся солнцем, давно проснувшемуся Жени, мёртвым кузнечикам на столе и отражению света в чашке. Жени не мог удержаться и улыбался тоже – впрочем, на весь мир его улыбки не хватало, хватало только на Гайю. Но ему и это вполне себе нравилось.
***
Как и обещала, Гайа захватила небольшое лукошко, и они пошли в лес по ягоды. Жени старательно отбирал самые большие и ссыпал их в плетёную корзинку, Гайа же смотрела долго, вдумчиво, решала, каких ягод кустику не жалко, а от потери каких он не сможет оправиться. Жени и сам хотел так, но угостить Гайю он хотел сильнее.
Когда ему попалась действительно большая ягода, он окликнул жрицу.
– Сейчас съешь, – попросил он, протягивая Гайе двумя пальцами большую красную спелую землянику. – Понравится тебе.
Гайа рассмеялась и взяла ягоду губами прямо из пальцев Жени, а потом совершенно спокойно отправилась собирать дальше. Парень застыл на месте, глаза его округлились, а сердце было готово выскочить из груди.
Что это было? Что за сумасшедший день?..
Ягод получилось собрать полное лукошко. Солнце потихоньку уходило с середины неба, оставляя только тонкий запах вечера и окрепший ветер, который шумел в лесных кронах. Как-то сами собой Гайа и Жени вышли к морю, и теперь жрица скинула туфли, взяв их в руки, и с тёплой улыбкой шагала по самой кромке воды. И всё-таки по кромке, проваливаясь голыми ногами в песок, а ничуть не по морю, как она обещала Жени.
– По морю, говорила, ходить будешь, – заметил Жени, хотя его это ничуть не огорчило – он сам улыбался, смотря на Гайю и её удовольствие. Накидку на голову развевал окрепший ветер, время от времени задевая золотую косу. Жени нестерпимо хотелось прикоснуться к её волосам, но он шёл неподалёку и лишь смотрел, и не мог насмотреться.