– Да все тоже. Я так понимаю, что вы не считаете, что нам следует беспокоиться об отце? Я просто нервничаю, и оттого подумал, что возможно он выкарабкается. Вот мне и хотелось бы, как это сказать, хм… Принять меры какие-то, что ли. Чтобы, хм… Обезопасить нас от его гнева в случае чего. Я и решил посоветоваться.
Лицо Кассандры похолодело. Еще не хватало, чтобы эти дураки натворили чего-либо почище выходки с Мейнхардом и подписали себе смертный приговор, втянув ее родного сына. В душе ей немного взгрустнулось. И как она просмотрела тот момент, когда ее Родрик стал таким же бараном, как и эти олухи?
– Что вы имеете ввиду, Джон?
– Я не знаю, я и хотел поговорить с вами…
– Зато я знаю. Все что вы думаете, держите в своей голове и никогда и никуда не выпускайте этого из нее. Это мой совет. Поверьте, в противном случае все вы кончите плохо.
– Вы так считаете?
– Я в этом абсолютно уверена.
– Ну хорошо. Я верю вам, – Джон Вук был раздосадован. Он чувствовал себя беспомощным глупцом в присутствии этой женщины и злился от того, что это так и было на самом деле. – В таком случае, нам нужно вести себя так же, как и прежде?
– Безусловно. Как будто ничего не происходит. С той лишь поправкой, что старайтесь хотя бы изображать радость, если приходят новости об улучшении здоровья вашего отца. И изображать печаль, если ему вновь станет хуже.
– Можно вопрос?
– Конечно, я всегда открыта для вас.
– А если все-таки случится, что отец выздоровеет. Как нам себя вести, что делать? Ведь правда о Мейнхарде…
– Если случится, что он выздоровеет, то возблагодарим Всемогущего за это. Будете молить у него прощения. И я буду молить за вас. Только молить будем правильно. Как только узнаете, что он выздоравливает уже по-настоящему, приходите сначала ко мне за инструкциями, не поднимая паники, а там будет уже видно. Но что-то мне подсказывает, что он уже не встанет со своего ложа.
– Выглядел он все-таки лучше, – упрямо сказал первый наследник.
– А я боюсь, что это лишь временное улучшение, которое часто бывает при смертельных болезнях, – с нажимом произнесла Кассандра Вук, урожденная Шульц.
Джон посмотрел ей в глаза. Вдруг что-то вспыхнуло в его мозгу. Он ужаснулся этой мысли, но неожиданно ему стало спокойнее. Вошел слуга с подносом, на котором аппетитно возвышался малиновый пирог. Лицо баронессы вытянулось, она в нетерпении начала потирать руки.