Закончил тусклым голосом:
– Мой друг, мы, просто, не доживём до вожделенного момента своего спасения. При всём нашем желании.
Планетолог опустил голову: у него более не оставалось аргументов. А те, которые он предложил, были отвергнуты суровой реальностью.
Он угрюмо уставился в багровый пол командной рубки.
– Значит, следует искать другое решение нашей проблемы. Если оно вообще существует…
– Действительно, есть ли оно? – угрюмо буркнул второй пилот.
– Боюсь, что такого решения в природе не существует, – поддакнул второму пилоту подавленный астрофизик.
Бортовой эскулап отрешённо резюмировал:
– Приплыли…
До сих пор угрюмо молчавший, бортовой инженер тихо произнёс:
– Нет, вёсла, пожалуй, сушить ещё рано!
Экипаж вздрогнул при этих словах и вышел из состояния отрешённости. В потухших глазах затеплилась надежда. Все устремили свои взоры в сторону Эда Светова.
Тот поднял руку, требуя внимания
– У меня есть одна идея…
Капитан нетерпеливо воскликнул:
– Говори!
Светов сдвинул брови.
– Я, сейчас, вам смогу раскрыть только её суть. В общих чертах. Для детального обоснования этой идеи требуется провести расчёты.
Капитан оживился.
– С деталями подождём. В чём заключается суть идеи?
Бортовой инженер спокойно ответил:
– Суть моей идеи заключается в том, чтобы перехитрить природу с помощью её же законов.
Экипаж сдержанно вздохнул. На свинцовом горизонте их будущего появился маленький просвет.
Во взгляде капитана мелькнуло сомнение.
– Ты в этом уверен?
Бортовой инженер негромко, но твёрдо ответил:
– Да.
Кир Огнёв положил руку на плечо автора спасительной идеи:
– Хорошо, Эд. Действуй. Время пока позволяет тебе подумать над деталями. Но оно стремительно тает…
Поинтересовался:
– Тебе нужна помощь?
Инженер покачал головой.
– Нет, кэп. С меня будет достаточно помощи бортового компьютера.
Бросил взгляд на Ала Искрина.
– Хотя, от помощи коллеги не откажусь. На тот случай, если возникнет какая-нибудь заминка. Ведь с гиперкомпьютером он на «ты».
Гравитация нейтронного монстра поражала своей чудовищной мощью. О том, чтобы вырваться из тисков его притяжения не могло быть и речи. Корабль боролся за свою жизнь из последних сил. Для того чтобы удержаться на стационарной орбите вокруг пульсара и не свалиться вниз, требовалось огромное количество энергии. А она иссякала, как снег под лучами весеннего солнца. Иллюзий на спасение ни у кого не оставалось. Корабль был обречён. И экипаж тоже. Вместе с кораблём. Поэтому, все надежды возлагались только на спасительную идею бортового инженера и на его расчёты. Признаться, надежды на спасение были иллюзорными…