— Время!
От раздосадованных воплей
дрогнули стены. Выигравшее трио поспешило юркнуть в барак
и переждать бурю в укрытии, а то вместе
с причитающимися барышами получили бы по зубам
от всех проигравших разом. Слившие же золото или центы
бойцы принялись спорить меж собой, а потом махнули культяпками
и разошлись кто куда, горевать в гордом одиночестве.
— Думаешь, легко отделался?
— Клешня склонился над ухом, сопя как загнанный пес.
— Приедем в Крепость — и я из тебя
все жилы вытяну, мразь...
— Что, прости?
— усмехнулся, не глядя на ублюдка.
— Не понимаю петушиного языка.
Клешня замахнулся кулаком,
но в верхней точке передумал и опустил руку.
— Я вам устрою... Попомни мои
слова.
Меня вылечили —
но не по доброте душевной, а чтобы
не помер по дороге в Крепость —
и запихнули в дальнюю комнату барака. Судя
по толстой решетке вместо двери, здесь держали пленников,
но никаких пыточных устройств не заметил.
Из убранства — солома на полу и свисающие
со стен кандалы. Следом завели соратников, подгоняя пинками
и тычками рукоятками и не проявляя ни малейшего
снисхождения к девушкам. И если Ренату стеснялись
колотить в полную силу, то Хира получила так, что едва
сумела встать.
Только конвоиры удалились, волшебница
сверкнула глазами и накинулась на притихшего в углу
Бурана.
— Как ты мог?!
— крохотные, почти детские кулачки забарабанили в могучую
грудь. — Да пусть хоть живьем бы сожрали — так
нельзя! Думаешь, эти твари убьют наших быстро и безболезненно?
Нет! То, что уготовили мне, теперь ждет всех до единого!
Семен молчал, угрюмо глядя
в никуда — неловкие удары были для великана
не страшнее укусов муравья. И все же хотел успокоить
беднягу, но суккуба поймала за руку и покачала
головой — пусть лучше выбесится. Устав, Рен привалилась спиной
к стене, уронила лицо в ладони и беззвучно
разревелась. Мечник потянулся к плечу подруги,
но в последний миг опустил руку и тяжело
вздохнул.
— Все не так плохо, —
попытался внести нотку позитива и успокоить друзей.
— Разведчика могут перехватить, а Майор уведет людей
в другое место. Горы большие, пещер много.
— Да какая разница?
— чародейка всхлипнула. — Как теперь доверять человеку,
готовому предать из-за чепухи!
— Ты не чепуха, —
наконец-то подал голос воин.
— Один не стоит сотни!
— рявкнули в ответ.
Буран снова вздохнул. Чуть смуглое
лицо превратилось в маску, мышцы одеревенели, и следующий
час парень изображал восковую фигуру. Несмотря на холод,
остальные тоже расселись по углам и не произнесли
ни слова. Прекрасно понимали, что любой разговор — даже
на самую безобидную тему — очень скоро скатится
в очередную ругань и выяснение кто прав, а кто
виноват.