Повезло в одном — добрались
до шахты, прежде чем у мучительницы накопилось достаточно
энергии. Южная гряда более пологая, чем северная соседка,
и платформу пришлось вынести метров на двадцать, чтобы
достала до путей. К похожему на волнолом каменному
мосту вели широкие ступени, слева от них высились тяжеленые
стальные ворота. Единственная вышка пустовала, и рыцарю
пришлось долбить по металлу кованой перчаткой.
— Кто? — недовольно
проворчали из-за стены.
— Мать твоя! Какого хера
дозорного нет?
Площадка перед рудником наполнилось
топотом, шорохом и бряцаньем. Прежде чем заскрежетали
кабестаны, лучник взлетел на верхотуру и вытянулся
по струнке. Створки расползлись, открыв взорам заснеженный
плац и выгнутый дугой барак, перед которым по росту
выстроился гарнизон: пять воинов, столько же стрелков, чародей
и жрец. Приспешники выглядели так, что группа Lordi рядом
с ними — эталон изящества и красоты. Громоздкие
вороненые доспехи, черные шкуры, зазубренные топоры и мечи,
когти, рога, короста и копыта. Морозный ветер не мог
сдуть запахи серы, гноя и гнили, пропитавшие, казалось, даже
скалы.
— Слава Тьме! — главарь
вскинул кулак.
— Владыке слава! — хором
гаркнули в ответ.
И тишина. Больше никто
не проронил ни слова, боясь самовольно открыть пасть
в присутствии высокого начальства. Но все, у кого
сохранились некие подобия глаз, с любопытством и ехидными
оскалами пялились на плетущуюся в хвосте Хиру. Другие
пленники, похоже, их вообще не волновали, и вскоре
стало ясно, почему.
— Шкура! — не выдержал
боец с раздутым и посеревшим, как лежалый козий сыр,
зобом, и смачно плюнул.
И хоть темно-зеленый сгусток
не попал в цель, от былого порядка не осталось
и следа — черти принялись орать, размахивать конечностями
(называть эти отростки руками не совсем правильно)
и сыпать проклятьями.
— Шлюха! Мразь! Крыса! Чтоб
ты сдохла! Падаль! Гнида!
Да уж, Хире удалось обзавестись
«приятными» прозвищами по обе стороны фронта. Впрочем, чего
еще ожидать с ее-то талантом? Клешне пришлось заорать так, что
чуть забрало не хлопнуло, чтобы утихомирить разбушевавшихся
подчиненных. Последнего крикуна рыцарь схватил за лохматую
гриву и рывком качнул башку навстречу со своим коленом.
Хрустнуло, чавкнуло, и буян завалился на спину, прижимая
ладони к расквашенному пятаку.