По полу шло четыре борозды – след от когтей. Чуть поодаль, Ворон увидел клок шерсти. Черной.
Осторожно он поднес шерсть к глазам. И присвистнул.
– Да все еще хуже, чем я думал, – усмехнулся он. – Лучше бы уж волколак…
Ворону было все ясно. В окрестностях хутора появился самый настоящий йольский кот.
– Колдун?
Девушка натянула поводья и остановила коня перед входом в пещеру, как раз в тот момент, когда из нее выходил Ворон.
Дочка бонда, с раскрасневшимся от скачки лицом, в меховой накидке, смотрела с седла на Ворона так как смотрят либо на единственную надежду, либо на ненавистного врага.
– Здравствуй, девица, – спокойно ответил Ворон. – Ты зачем меня искала?
– Передать просьбу отца, – от былой робости не осталась и следа. Это говорила дочь свободного землевладельца, которая сможет и управлять своим хозяйством и, если нужно, защищать его с мечом и щитом. – Отец просил передать, чтобы ты уходил отсюда и забыл все, что видел.
– А ярл? – Ворон позволил себе призрачную ухмылку.
– Ярлу скажешь, что это был волколак, – ответила девушка. Взгляд ее резал как осколки льда. – Ты убил его. А чтобы проклятие не подняло его снова, ты сжег тело. В качестве доказательства ты представишь ярлу шерсть волка. Он ее не отличит.
– Вижу, вы все предусмотрели, – Ворон скрестил руки на груди, не сводя взора с девушки. – Не желаешь, объяснить, зачем я должен так поступить?
– На то есть веские причины, – ответила девушка, сдерживая приплясывающего коня, – И, поверь, очень веские! Но тебе их знать необязательно. Ну так что?
– А вы сами не боитесь той твари, что тут обитает?
Или Ворону показалось, или девушка помрачнела. Будто он грубо коснулся старой раны.
– Есть чудовища и пострашнее, колдун. Так что ты ответишь.
– Я остаюсь, – улыбнулся Ворон одной из самых жутких своих улыбок. – Терпеть не могу, когда со мной играют в загадки. Если ты подробнее обо всем расскажешь, то, пожалуй, я подумаю.
В глазах девушки сверкнула злость. Но голос прозвучал холодно и спокойно:
– Тебя предупредили, колдун. Теперь пеняй на себя!
С этими словами, она дернула поводья коня, и скрылась в холодном сумраке.
Ворон лишь усмехнулся и покачал головой.
Кот вернется. И скоро. Надо будет его дождаться.
Он пришел ночью, в самую глухую пору.
Неуловимый звук вырвал мара из чуткого полузабытья, в котором он пребывал, находясь между сном и реальностью, предельно сосредоточенный и безмятежно расслабленный.