Сидящий рядом моложавый профессор, которого я видел впервые в жизни, подмигнул мне.
– Ну как? – спросил он.
Я показал большой палец.
– Да-да, – сказал он. По его виду было понятно, что он крайне доволен собой. Я не стал спрашивать почему.
Спустя еще десять минут прибежала Растергаева.
– Мы немного задержимся, – сказала она. – Должен приехать Пырьев. Мы все ждем Пырьева.
– Кто такой Пырьев? – зашушукались в толпе. Выяснилось, что никто не знает Пырьева.
– Наверное, какой-нибудь крупный ученый, – предположил мой сосед.
– Почему же его никто не знает? – поинтересовался я.
– Чем крупнее ученый, тем меньше людей его знает, – ответил он.
Я хотел задать еще один уточняющий вопрос, но воздержался.
Все заскучали. Некоторые студенты постарались выскочить из зала, но были застуканы заместителем декана. Их ждали выговоры.
Я уже устал бороться с зевотой, когда наконец Растергаева вернулась, ведя за собой какого-то длинноволосого студента. Студент выглядел неважно: то ли с похмелья, то ли со сна. Подойдя к компьютеру, он стал совершать загадочные манипуляции. У него, видимо, все получилось. По крайней мере, заработал проектор, показывающий рабочий стол какого-то компьютера.
Растергаева успокоилась и даже как будто стала меньше ростом.
– Давайте начнем, – сказала она в микрофон.
– Позвольте, – встал с места тот самый телевизионщик, которому я подарил бейдж. – А где же Пырьев? Как мы можем начать без Пырьева?
Растергаева удивилась.
– Вот Пырьев, – сказала она, указывая на длинноволосого студента. Тот смущенно пожал плечами.
Когда все выяснилось, Растергаева произнесла вступительную речь. Говорила она долго, растерянно и туманно. Главное, что вынесла из ее речи публика, – кофе-брейк будет в час дня.
– А наливать-то будут? – недоумевая, расспрашивал соседей Григорьев.
Соседи, видимо, терялись в догадках.
Первый доклад читал профессор Шум, хотя в программе он стоял ближе к концу. Такая замена вскоре объяснилась. Во время своей речи Шум оговорился, что опаздывает на обед.
Выступление Шума мне почти не запомнилось. Единственное, что вызвало широкий общественный резонанс, – в какой-то момент Шум произнес слово «член». Профессора, улыбаясь, зашушукались, студенты загоготали. Его речь была посвящена культурным проблемам современной журналистики.
Следующий докладчик, пожилой журналист из Москвы, был предельно честен с аудиторией.