– Оба-на! Чуть не расстрелял, говоришь, уродиц этих? Вообще-то, правильно бы сделал, этих тварей только стрелять, иначе с ними никак. Но тебе нельзя, сидеть ещё из-за них… Алёнушка наша опять отметилась? Ну-ну… А с чего она, Вова, вдруг решила покрасоваться? Запал на неё, что ли?
Володя угрюмо взглянул на неё исподлобья и опять выпил, не произнося ни слова. Верка скривилась:
– Запа-а-ал… Ну, не ты первый, не ты последний… Она всегда этот фокус проделывает с парнями, которые на её гляделки ведутся. Так-то чё, она, конечно, красотка. А ты, кстати, Вова, знаешь, сколько ей лет? – Дождалась, когда он отрицательно помотает головой, навалилась грудью на стол, приблизив своё лицо к Володе. – Вот мне двадцать девять, а ей двадцать восемь. – Расхохоталась. – Что, не похоже? Жизнь такая, Вова…
Толик отчаялся уже привлечь к себе внимание, снял со стены гитару и потихоньку перебирал струны, вполголоса напевая какую-то длинную, тягучую и почти бессмысленную дембельскую песню. А Верка, покосившись на него, продолжала, налив себе водки и цепляя из тарелки горсть квашеной капусты.
– А ты, Вова, не парься, не стоит оно того. Она ведь и правда тварь конченная. Я её, можно сказать, с детства знаю. Не удивляйся, мы из одного города, да мало того, из одного района. В садик один ходили, в школе вместе учились. Алёнушка, она ведь никогда ничего открыто не делала, исподтишка такие гнилые подставы творила! Все одноклассники её на дух не переносили за гадостный характер. Но она первая красавица была, парни за ней косяками бегали, стоило ей только глазками сверкнуть, всё, готов. Да ты это на себе понял. Ведь словом с ней не перебросился, так только, посмотрел, да?
Она обернулась к Толику, перебиравшему струны расстроенной гитары, ухватила его за плечо.
– Толечка, сходи до Любани, где она делась, компания неполная, грустно как-то…
Толик поставил гитару у стола, она покатилась, жалобно зазвенела и упала на пол. Толик чертыхнулся, поднял её, бросил на едва застеленную кровать и вышел. Верка повернулась к смотревшему в стол Володе.
– Ну и вот… Кончили мы школу, разбежались в разные стороны, мне вовсе не интересно было, что там с ней, так, слухи всякие ходили. А потом у моей сестры мужик появился, крутой. Бабок немеряно, где уж он их брал и как зарабатывал, не знаю, да это и не важно. Розка счастливая бегает, влюбилась до одури. И тут, как откуда ни возьмись, появляется Алёнушка. То да сё, глазками туда-сюда, и Паша поплыл, как приворожённый. Ну и нашли через какое-то время Пашу, как говорится, слегка неживым. Розка в ужасе, она уже беременная была, ревела-ревела и до выкидыша доревелась…