Вот, как раз слезы мне и
помогли. Сразу надо было поплакать, да кто же знал, что такое
умение включать нужно немедленно. Не пожалел бы времени, походил бы
на актерские курсы по Чехову, не того, который Антон Палыч,
другого.
Дед, когда пришел, как увидел
меня такого, так и стал вертеть ладонью возле уха. Этот жест
означает у него что-то среднее между ударом тыла сжатого кулака в
лоб и постукиванием указательного пальца по виску. Типа – думать
надо мозгой, придурок.
И он прав.
Потому, что глаз - посинел. Не
радужка посинела, а белок. Почему-то, когда белок синеет, то
выглядит это не так красиво, как когда у человека глаза с синевой.
У меня, вообще-то, глаза карие были. А теперь, страшные глаза,
стали. Тем более, один – синий, а другой - белый, два зеленых
друга.
А потом я жил в этой землянке,
как Буратино с Мальвиной на хазенде. А что? Удобно, место неплохое.
Поят и кормят, а ты знай себе - ешь, да чужой язык учи.
Хорошо, что мужик этот, дед,
был мне за место этой девочки с голубыми волосами. В смысле,
заботой не доставал, но и без помощи не оставил.
Молодец!
А Буратино, он и есть
Буратино. Полено, что делать? Пока не пнешь, не покатится. Но,
постепенно все наладилось. Вдруг и ноги стали двигаться, и
чувствовать я их стал, а потом понял, тоже вдруг, что ноги у меня
уже есть. И руки есть, и язык.
Даже стал немного понимать,
что мне говорят. С пятого на десятое.
А когда и дождь кончился,
совсем стало хорошо. Вот тогда дед стал меня учить всерьез. Всему,
что сам знал. К тому моменту до меня дошло, что ни на какой я не на
Земле.
Прошел месяц, за ним еще один,
и еще несколько…
В месяце Алом, из поднебесья
вывалилась звезда и, чиркнув по небу, упала. Как сказал дед, в
районе Больших Болот рухнула. Ему виднее, он здесь давно
живет.
В темно-белом лесу,
Где трепещут осины…
(3)
Ой…
Месяц, месяц, мой дружок,
Позолоченный рожок!
Ты встаешь во тьме глубокой,
Круглолицый, светлоокий,
(1)
— Ящики!!!
— Где?
— Там…
— И что? Где?
— … — вместо ответа дед
закрутил головой по сторонам. Движение головы у него было быстрым и
каким-то всеохватывающим, что ли. Как бы, и вверх, и в стороны, и
по кругу. Внимательно, цепко и… насторожено.
— Туда, — решительно и
безапелляционно ткнул пальцем дед в сторону большого и раскидистого
дерева. Для меня это дерево так и осталось неизвестным, а для деда,
наверное, с самого начала было известным. Вон, как подорвался, не
догонишь. Он сухонький, дед, да жилистый, как сайгак.