— Поздравляю с окончанием рабочей недели! — торжественно
изрекает бармен вместо приветствия.
— Ага, — бурчу в пространство перед собой, даже не замечая
барменаю.
Тычу пальцем в меню сенсорной столешницы и лениво начинаю
перелистывать страницы винной карты.
— Чего такой грустный? — интересуется виночерпий, наблюдая, как
я вяло листаю туда-сюда одну и ту же страницу.
— Да... — отмахиваюсь настолько вяло, что даже сам не понимаю
смысла своего жеста, — надоело всё.
— Ты про всё, — кивает он на меню, — или "вообще про всё"? —
делает он круговое движение ладонями в воздухе, изображая земной
шар.
— И то и другое, — устало причмокиваю и, наконец, выбрав,
прикладываю большой палец в сенсорной стойке, выбирая напиток из
обширного списка.
Через мгновение, в том самом месте, где ещё виднелся жирный
отпечаток моего пальца, образовывается небольшое отверстие, откуда
величественно выползает на свет Божий рюмка с чуть зеленоватой
жидкостью.
— Бехеровка! — протянул бармен. — Хороший выбор. Как раз то, что
нужно, когда всё достало.
Я ничего ему не отвечаю, просто выпиваю свой шот и ставлю стопку
обратно на столешницу. Та, постояв несколько секунд, скрывается с
глаз тем же путём что и появилась. Потом я выпиваю ещё. Потом
ещё... Бармен что-то чирикает — я его не слушаю, хотя киваю и даже
иногда поддакиваю. Мне не интересно, просто помогаю ему выполнять
его работу. Ведь бармены уже давно перестали быть виночерпиями —
все дела по розливу напитков осуществляет автоматика. Бармен
остаётся в баре только потому, что это место и подобные ему, просто
служат гаванью для людей уставших от всего того дерьма, что затекло
в самые мелкие щели того мира, что отгораживает от нас входная
дверь пивнушки. И в этой гавани должен быть смотрящий, который
пришвартует твою покорёженную и текущую посудину. Должен быть тот,
кто не отмахнётся от тебя, когда твой пьяный скулёж прорвётся
наружу. Должен быть друг на пару часов... И этот парень, что стоит
сейчас по другую сторону стойки, уже привык им быть. Он уже давно
просто друг всех здешних завсегдатаев-пьяниц. Только вот мне до его
дружбы нет никакого дела.
Я не думаю ни о чём и просто опрокидываю в себя стопку за
стопкой. Как это прекрасно — не думать ни о чем. Вообще не
думать... Точнее, думать, но не задумываться. Мыслить простыми
категориями. Никаких сложносочинённых измышлений. Всё просто.
Короткие вопросы, короткие ответы. А если ответа в голове вдруг не
находится в течение секунды, то вопрос признаётся несостоятельным и
отбрасывается в сторону, как отбраковка. Как просто... Нажал, взял,
выпил, поставил и всё становится ещё чуточку проще. Потом ещё. Вот
он — путь в мой двусложный мир, где есть "да" и есть "нет", где
есть "чёрное" и "белое", где нет полутонов и, всяких там,
"возможно" или "вероятно", где не обсуждается постулативность
выводов, сделанных кем-то за нас. Как же хорошо быть идиотом! Как
же хорошо...