– Я очень благодарна вам за то, что подвезли, – сказала я, улыбнувшись самой очаровательной из своих улыбок. – Но я уверена: в Сиене совершенно безопасно.
Он принял комплимент, едва обозначив кивок.
– Что привело вас в эти края? По делу приехали или отдохнуть?
– Э-э… отдохнуть, конечно.
Ева-Мария восторженно захлопала в ладоши:
– Тогда мы должны позаботиться, чтобы ты не разочаровалась! Алессандро знает все тайны Сиены, не правда ли, caro?[10] Он покажет тебе достопримечательности, замечательные уголки, которых без него ты нипочем не найдешь! О, это будет лучший отпуск в твоей жизни!
Я открыла рот, но не нашлась что сказать, поэтому просто его закрыла. По хмурой мине Алессандро стало ясно, что водить меня по Сиене – последнее, чем он хотел бы заняться на неделе.
– Сандро! – Голос Евы-Марии стал резким. – Ты ведь позаботишься, чтобы Джульетта не скучала, да?
– Для меня нет большего счастья, – буркнул Алессандро, включая радио.
– Вот видишь! – Ева-Мария ущипнула меня за побагровевшую щеку. – Что бы ни писал Шекспир, мы все-таки можем быть друзьями!
Окружающий мир превратился в сплошной виноградник, за ботливо прикрытый широким, надежным голубым плащом небес. Это мой родной край, здесь я родилась, но тем не менее чувствовала себя чужой, непрошеной гостей, прокравшейся через черный ход, чтобы отыскать и присвоить то, что мне не принадлежит.
Когда мы наконец остановились перед отелем «Чиусарелли», я почувствовала огромное облегчение. Ева-Мария, более чем любезная всю поездку, много рассказывала мне о Сиене, но после бессонной ночи и потери багажа меня хватало только на краткие вежливые реплики.
Все мое имущество уместилось в двух чемоданах. В ночь после похорон я упаковала туда все мое детство и около полуночи уехала на такси под торжествующий хохот Дженис. Одежда, книги, всякие безделушки теперь отправились в Верону, а я оказалась в Сиене с зубной щеткой, недоеденной плиткой гранолы и наушниками от плеера.
Остановившись у отеля и галантно открыв мне дверцу машины, Алессандро сопроводил меня в вестибюль, чего ему делать явно не хотелось. Меня соответственно тоже не радовала эта вынужденная любезность, но Ева-Мария следила за нами с заднего сиденья, а я уже убедилась, что эта женщина умеет настоять на своем.
– Прошу, – сказал Алессандро, открыв мне дверь. – После вас.