Озеро. Экскаваторщики отдыхают, работают самосвалы и бульдозеры. За одно неуловимое мгновенье весь прозрачный снег становится белым. В кузовах и на берегу вырастают белоснежные искрящиеся горы. Их тут же сваливают, сталкивают, спихивают в черную воду, где они исчезают так же мгновенно, как и появились.
– Молодец я? – Аглая, казалось, сама светилась этой снежной белизной.
– Еще какой молодец, молодой молодец, золотой! – крепко обнимая ее и все еще любуясь происходящим, в полусне бормотал я.
Разлетайка в белой щеголихе?!
Щеголиха в белой разлетайке!?
Тры-тыры-ты-ты-тыры – зима!..
Бр-р-р, приснится же. Тры-тыры-ты-ты-тыры, точно не приснилось – это я подмерз. От снега, как обещали, не осталось и следа, в глаза бил яркий рассветный луч. По сторонам, сонно ворочаясь, начинали скрежетать машины, видимо, готовясь ползти обратно. Еще ближе розовел, искрясь на юной щеке, слегка тронутый рассветом пушок. Бр-р-р – еще раз. То Кудрин, то вообще Фет какой-то. Просыпайся! Етить-матить, ты в Козявино!
Вот – Аглая, вот – экскаватор, вот…
– Дай порулить, – снова что-то неодолимо потянуло меня к рычагам.
– Дурачок, – неожиданно бодрой проснулась агротехническая. – Ты же в озеро уедешь карпов ловить. Порулишь еще, спать пошли.
– А техника?
– Светлячки уберут.
Я спрыгнул на землю, чудом успев увернуться от летящего на меня рюкзака.
– Осторожней, там сервиз хрустальный, мама в приданое завернула, – неловко пошутил я, подхватывая летящую следом Глашу.
– Ну дурачок – и все, какой хрустальный, ничего там не хрустит, я проверяла. Спать тебе надо.
– Так я вроде тут и спал.
– А теперь вон там будешь спать.
Я даже не стал смотреть: там, значит, там. Всю дорогу я жалел, что у Глаши нет хвостика. Зацепился хоботом, закрыл глаза и иди себе…
На кольце опять была пробка, но меня это не сильно беспокоило, поскольку я ехал к подруге, которая основательно утомила… Я бы так и ехал не торопясь весь день, периодически сообщая по телефону координаты раздраженной Нюсе. Однако была жара, а ждала она меня на пляже, поэтому я проявлял некоторую заинтересованность, периодически сигналя, перестраиваясь при возможности из одного ряда в другой – скорее, впрочем, от скуки, чем от здравомыслия.
Не прошло и часа, как я приблизился к финишу. Показалась безбрежная парковка, заполненная машинами, и узкая полоска воды на горизонте. Туда предстояло добираться уже пешком. Втиснувшись между двумя косо поставленными внедорожниками (видимо, остальные предпочитали держаться от них на более безопасном расстоянии), я попытался выбраться из машины.