ЗАХ. Да пошел ты.
ДЖОН. Иди домой.
ЗАХ. Отстань от меня. Я умираю.
ДЖОН. Ты умрешь быстрее, если не спрячешься от этого ветра под крышей.
ЗАХ. Чем быстрее я умру, тем раньше тебе достанутся мои деньги.
ДЖОН. Маргарет интересуется, где ты.
ЗАХ. Маргарет интересуется, умер ли я.
ДЖОН. Она тревожится о тебе.
ЗАХ. Она тревожится, что я до сих пор жив. Ты думаешь, моя смерть станет космическим событием. Величайшей природной катастрофой с тех пор, как Бог дал женщине разум? Что Ему должно хватить смелость протянуть заляпанные кровью желтые пальцы, чтобы уничтожить меня, единственное разумное существо в обозреваемой вселенной, жестоко разобраться со мной после того, как я провел здесь восемьдесят один год? Я ожидаю, что звезды, как минимум, взорвутся, галактики сложатся, ангелы схватятся за сердце, пошатнутся и пернут. Почему все идет так, словно моя смерть ничего не изменит?
ДЖОН. Не знаю.
ЗАХ. Тогда какая от тебя польза? Почему я вообще поспособствовал твоему появлению на свет?
ДЖОН. Я до сих пор этого не понимаю.
ЕВА (спокойно сидит и наблюдает из правой спальни, но в голосе слышится сексуальное наслаждение, получаемое пятьюдесятью годами раньше). О-о-о. О-о-о-о. Зах. О-о-о. Зах. О-о-о-о-о-о-о!
ЗАХ. Это был несчастный случай.
РАМПЛИ (наблюдает с левой лестницы). Кроме жизни, других несчастных случаев нет.
ДЖОН. Иди в дом.
ЗАХ. Я пойду в дом, когда захочу пойти в дом. Это мой дом, и я могу прийти, когда мне этого захочется, черт побери, и ни на долбаную секунду раньше, это понятно?
МАРГАРЕТ. Дом этот – огромный, дурно пахнущий мавзолей. Мы все гнием в этих заплесневелых коридорах и забытых комнатах. Когда идет дождь, мы один за другим превращаемся в фантомов и стекаем по потемневшим от времени стеклам древних окон.
ЭЛЕЙН (1823 г., ей 20 лет). Я – королева дождя.
ЗАХ. Я построил себе дом в лесах восточного Огайо и заселил призраками.
ФЭЙ (1846 г., ей 16 лет). Я люблю этот дом. Придет день, когда я стану его хозяйкой[1].
ЗАХ. Я тащил эту страну, орущую и брыкающуюся сквозь говняное младенчество и жестокую, глупую, заносчивую юность.
ЕВА. Зах.
ЗАХ. Я совершал прелюбодеяния.
ЭЛЕЙН. Это не грех.
МАРГАРЕТ. Убийца.
РОБИ. Я никогда не убиваю женщин.
ЗАХ. Я нарушал законы, устанавливал законы, нарушал установленные мною законы, потом устанавливал новые законы, наказывал людей за нарушения установленных мною законов, сам нарушал их тысячи раз и с радостью продолжил бы нарушать следующие десять тысяч лет, если бы не это жалкое, грязное и предательского тело, в котором я заточен, снова и снова не подводило меня. А ты вот стоишь здесь, в расцвете среднего возраста, еще с крепкими мышцами и унынием в сердце, и требуешь, чтобы я пошел в домой.