Прерывать гусляра считалось дурным тоном. Тем
более что народ это был злопамятный и запросто мог обкакать
обидчика… в тереме другого князя. К тому же половина гусляров –
чьи-нибудь соглядатаи.
Посему занудного певца воспитанные полоцкие
дружинники редко выкидывали с крыльца. Чаще хвалили и подносили
чашу за чашей. Надерется и уснет. И не будет мешать дружинникам
самим петь любимые песни.
На
памяти Духарева только один гусляр обладал музыкальным слухом и
голосом и ушел не только с полным брюхом, но и с полным
кошельком.
Была у Сереги еще одна проблема. Посерьезней.
Девки. Те самые, которые на дружинных пирах обязательно
присутствовали и у которых Духарев вызывал естественный здоровый
интерес. И надо признать, при всей любви Сереги к жене интерес этот
бывал не только односторонним. Но – увы! Все содеянное мужем на
стороне непременно доходило до Сладиславы. Нет, никаких сцен она
мужу не устраивала и ни словом не попрекнула. Только огорчалась. А
огорчать ее Духарев совсем не хотел, но…
В
общем, когда поступило предложение двинуть на юг, Духарев не без
радости согласился. Но согласился бы он в любом случае, поскольку
на юг, десятником, уходил Устах, а не поддержать в опасном деле
лучшего друга Серега просто не мог. Вот они и пошли.
Глава седьмая
Ночь у неведомой реки
(продолжение)
Пришло их от Роговолта сорок человек. И еще
шесть десятков дал Свенельд. И велел, чтобы шли вдоль берега до
Хортицкого волока, а ежели кто попадется из степняков – били без
пощады.
Духареву воевода великого князя Киевского, а
теперь и сам князь уличский и древлянский Свенельд сразу
понравился. Правильный мужик. Одного замеса с Роговолтом полоцким.
Варяг, опять же.
Правда, в немалой Свенельдовой дружине
варягов было немного. Да и опытных воинов тоже было немного.
Нелегко дались примучивание уличей и расширение подданных Киеву
территорий. Служили Свенельду в основном парни молодые, отроки,
самых разных племен, не шибко опытные, но азартные, и – всадники. А
это в степи – половина успеха.
В
полоцкой же дружине варягов больше половины, а из остальных большая
часть – опытные гридни. Но наездники из полочан – не очень. Даже
среди варягов, поскольку природных варягов, синеусых, было всего
четверо, считая вождя. Те же, кто вошел в Перуново братство по
клятве, а не по рождению, с коня, конечно, не падали, но пронырнуть
в галопе под лошадиным брюхом, уходя от стрел… Нет, такого они не
осилили бы.